Новости Тюмень Vesti72.ru

Ольга Мельник: Хочу почувствовать сопричастность к Олимпиаде

«Вслух.ру» продолжает серию интервью с тюменцами, которые примут участие в эстафете олимпийского огня «Сочи-2014». Одним из 14 тысяч факелоносцев России стала биатлонистка Ольга Мельник, выступавшая на мировых стартах в 90-е годы.
- Ольга, о вас крайне мало доступной информации — только годы выступлений и перечень завоеванных медалей. Давайте восполним этот пробел. Начнем с самого начала: как вы пришли в спорт?
– Информации нет, потому что я давным-давно не даю интервью, а когда у меня их брали, СМИ были в основном печатными.
Давайте расскажу с начала. В четвертом классе, тогда я жила в Ханты-Манйсийском автономном округе, в городе Советский, на нас впервые надели лыжи, тренеры посмотрели, кто на что способен, в итоге самые резвые 30 человек, среди которых оказалась и я, попали в спорткласс. Кстати, там учился тюменский тренер Андрей Алексеевич Волков. Я тренировалась у Виктора Васильевича Акишева. До окончания школы в 1991 году занималась лыжными гонками, после перешла в биатлон. В то время тюменские тренеры просматривали результаты спортсменов из округов и пригласили меня попробовать свои силы в биатлоне. Я согласилась перебраться в Тюмень, хотя пришлось уехать из родного города без родителей, жить в общежитии не в самых лучших условиях. Здесь я попала к тренеру Леониду Александровичу Гурьеву.
- С легкостью изменили лыжным гонкам с биатлоном?
– Мне было интересно попробовать себя в другом виде спорта. Попробовала — получилось. Да, пришлось научиться стрелять, но с этим умением никто не приходит. Я до переезда в Тюмень даже винтовку в руки не брала. Мне повезло, что я попала к Гурьеву, он специалист высокого класса, у него столько воспитанников-медалистов! Да, есть ребята, которые никак не могли подружиться со стрельбой. Та же Галина Куклева, придя в биатлон, долго осваивалась с винтовкой, но под руководством Гурьева она добилась результатов и стала олимпийской чемпионкой.
- С какими сложностями столкнулись на заре биатлонной карьеры?
– Было тяжело морально и физически, причем морально больше. Физически я была вполне готова – тренировочный процесс расписан, выполнять задачу, поставленную тренером, моя работа. А вот морально было трудно из-за постоянных поездок: отсутствуешь дома и месяц, и два, и три, не видишь ни родных, ни близких. Были моменты, когда хотелось все бросить, но что-то всегда останавливало. Бывало и так: один день — все плохо, на следующее утро просыпаешься — все прошло.
- Вы не чувствовали, что юность со свободой от ока родителей и дискотеками до утра проходит мимо?
– Какие там танцы до утра?! На тренировках натанцуешься! Да и, честно, не тянуло. Я тогда жила биатлоном.
- Все же на что-то милое сердцу время оставалось?
– Всю жизнь любила собак, с детства в семье держали спаниелей, они со мной на сборы даже ездили. Когда с Гурьевым ездили, никаких возражений от тренерского состава не было: хочешь — вози, тебе же там мучиться с ней. Динго немного со мной разъезжала, а Бонька у меня был походным псом, везде со мной побывал.
- Когда пришел первый успех на международных стартах?
– В 1994-ом я по юниорам стала чемпионкой мира и бронзовым призером чемпионата мира. После этого меня очень скоро взяли в основной состав, в 1995–1996 годах я уже была в национальной сборной. В 1997-ом стала серебряным призером чемпионата мира в Рупольдинге и чемпионкой Европы в эстафете и серебряным призером чемпионата Европы.
- Переход из юниорок во взрослые получился стремительным и достаточно безболезненным.
– Да, все произошло быстро. Может, у нас тогда конкуренция была не такой сильной, по сравнению с нынешней. Сейчас она обострилась. Раньше биатлон был не настолько популярен, и по телевидению его с такой частотой не показывали. Сейчас делается все для популяризации.
- Вам посчастливилось выступать на Олимпиаде в Ногано в 1998 году, перед этим был удачный сезон с медалями чемпионата мира, кубков мира. Эти результаты и стали причиной вашего включения в команду на Игры?
– Я попала на Олимпиаду после отбора в Ижевске, выиграла 15-километровую гонку и автоматически попала на Олимпийские игры. Там я бежала индивидуальную гонку, итоговое место я вам сейчас и не назову, где-то в двадцатке. А в эстафете мы завоевали серебро.
- Это было успехом или от вас ждали только «золота»?
– Да, тренеры ждали «золота», конечно, расстроились. Но все приезжают за медалями, а достается «золото» только одному. Тогда нашими основными конкурентками были немки и норвежки. Теперь российским биатлонисткам сложнее — нашими соперницами стали также спортсменки из Франции, Украины. Чешки неплохо подтянулись.
- Вы следите за биатлонными соревнованиями? Может, даже выбираетесь поболеть вживую?
– Ездить по соревнованиям я не люблю; даже когда в Ханты-Мансийске этап кубка мира проходит, отправиться туда нет желания. Я перешла в разряд тех болельщиков, кто смотрит биатлон, лежа на диване. А как наши девушки выступают два года подряд — так вообще вполглаза можно смотреть, а уж куда-то ехать… Нет, лучше по телевизору. Эмоции включаются, когда идет борьба и если наши в ней участвуют… А когда они в эстафете ногами проигрывают две-три минуты, ну, что это такое?
- За кого-то из россиянок особо болеете?
– Кумиров сейчас в российском женском биатлоне нет. Вот когда вырастет у нас звезда, как Магдалена Нойнер, буду болеть за нее.
- А когда были действующей спортсменкой, кто был примером для подражания?
– Когда я только-только начинала заниматься спортом, кумиром была лыжница Раиса Сметанина. Тогда нас не баловали трансляцией соревнований, но чемпионаты мира показывали, я с удовольствием смотрела. Затем мне довелось тренироваться с Анфисой Резцовой, она мне тоже как лыжница очень нравилась.
- Для молодой спортсменки бегать рядом со звездой спорта, наверняка, было стимулом.
– Сначала, вроде, да. А потом, когда начинаешь обгонять, это воспринимается в порядке вещей. Когда команда проводила сборы в Тюмени, мне очень помогли тренировки с Луизой Носковой, я за ней старалась держаться – вцеплюсь и катаюсь.
- Как оцениваете ситуацию в сегодняшнем биатлоне: деление на две группы, приглашенный иностранный тренер?
– Бог с ним, с делением, но иностранный тренер — это плохо. У нас есть свои талантливые специалисты, которые могут привести спортсменок к успеху. У Пихлера совсем другой менталитет, вообще у иностранцев подход к работе другой. Наших девушек нужно держать в тонусе, закручивание гаек не повредит. Мужчины более дисциплинированны, а женская сборная — это особый мир, никакой расхлябанности быть не должно. По себе и своим подругам по команде могу сказать: если мы чувствовали какую-то слабину со стороны тренера – нас несет, мы знаем, что нам простят и это, и то. Если бы в свое время нам Гурьев гайки не закручивал, результата не было бы. Мы, женщины, такие… Нас надо в ежовые рукавицы брать.
- Вы ушли из биатлона достаточно рано. Та же Альбина Ахатова, с которой вы вместе бежали в эстафете в Ногано, выступала до 2009 года. Что случилось?
– Наверное, это дурость. По молодости решила, что больше не хочу заниматься биатлоном, все надоело. Уперлась – и бросила. Я ушла сразу после Олимпийских игр, в 1999 году. На четыре года вперед не заглядывала, о новой Олимпиаде даже не думала. Тогда не догадалась посмотреть в будущее.
- Потом пожалели?
– Если люди говорят, что они не жалеют, — это неправда. Конечно, потом сожаление было. Позже понимаешь, что ты дурачок, бросил свое любимое дело, свой вид спорта. А ведь могла бы еще побегать!
- Многие спортсмены после завершения карьеры занимаются тренерской работой. Вы тоже по такому пути пошли?
– Совсем недолго я работала с Гурьевым: и лыжи мазала, и оружие пристреливала, и со спортсменами на сборы ездила. Гурьев ставил задачи — я их выполняла, он всегда был авторитетом для меня. Тренерская работа – очень тяжелая, человек должен быть фанатом своего дела. Тренер уезжает от семьи, от детей, у него внуки рождаются, а он со спортсменами вдали от дома, занят своими воспитанниками. Сейчас спортсмены живут в лучших условиях, а в 90-е было с деньгами туго, тренер был и за менеджера, и за повара, и за няньку. Один человек выполнял много задач. Тренер закупал продукты, мы, спортсмены, сами себе готовили, плитки электрические с собой на сборы возили. Сейчас скажи спортсменам, что после тренировки нужно еще и еду готовить, недовольства не оберешься. Мне неприятно читать интервью биатлонистов, которые бросают камни в тренерский состав.
- Почему работа с Леонидом Гурьевым была недолгой?
– Поняла, что тренировать взрослых — это не мое. Сейчас я работаю с детьми из ДЮСШОР №2, учу их стрельбе. Мне нравится возиться с детьми. Со взрослыми очень тяжело, теперь я знаю, что это такое. С ребятишками интереснее, они и податливые, и смотрят на тебя во все глаза. Со сложившимися спортсменами нужно работать мужчинам.
- Сейчас у детей биатлон в почете? Секции не пустуют?
– К нам приходит много ребятишек, часто это инициатива родителей. Например, звонит мне чья-то мама: «У меня ребенку семь лет, возьмите в секцию!» Я отвечаю: «Не торопитесь отдавать ребенка в биатлон! Займитесь лыжами, чтобы подготовиться к биатлону. Ну какая винтовка в семь лет? В этом возрасте мышцы еще слабенькие, не готовы функционально. Тренер, исходя из подготовленности детей, дает рекомендации — можно или нет пробовать свои силы в биатлоне.
- То, что вы понесете олимпийский огонь, наверняка будет предметом гордости для ваших воспитанников.
– Да, это почетная миссия. Хотя бы таки образом поучаствую в Олимпиаде, почувствую свою сопричастность к Играм.
Источник