Новости Тюмень Vesti72.ru

Дорогой звонок (М.Задорнов)

     От метро я решил позвонить начальнику и предупредить, что проспал и поэтому 
опоздаю. Правда, у меня не было двушки. Но рядом был табачный киоск.
     - Вас много, а я одна! - ответила большая продавщица в маленьком окошке.
     Однако позвонить надо было. Поэтому, зайдя за угол, я снял пиджак, чтобы она 
не догадалась, что это снова я, во второй раз подошел к киоску, протянул ей три 
копейки и попросил спички. Теперь она просто обязана была дать мне сдачи две копейки. 
Но на блюдечке в окошке вместо трех копеек появились три коробка спичек. Спорить с 
ней из-за двух коробков было неудобно. Поэтому я снова зашел за угол, причесался на 
другую сторону, опять подошел к киоску и, чтобы она меня не узнала по голосу, с 
мягким прибалтийским акцентом попросил ремешок для часов за два рубля девяносто 
восемь копеек. На этот раз расчет мой был точным! Дать два ремешка она мне не могла, 
потому что я предусмотрительно протянул ей только три рубля. Но на блюдечке в окошке 
появился ремешок и два коробка спичек...
     - Мне не нужны спички! - сказал я, от возмущения потеряв отрепетированный за 
углом акцент.
     - А у меня больше ничего нет! - отрезала она. - Если не хотите спички, могу 
дать зубочистки!
     Я посмотрел на часы. Время поджимало.
     «Ладно, если у нее нет двух копеек, позвоню десятью!» Быстренько отрепетировав 
за углом походку знакомого радикулитчика, я снова подошел к киоску и с восточным - 
для внушительности - акцентом потребовал деревянный щелкунчик для орехов в диве 
Мефистофеля за семь рублей девяносто копеек!
     Полученные десять копеек оказались гнутыми. И за отряди в прорези автомата. 
Покупать второй щелкунчик не имело смысла. Впрочем, как и первый. Поэтому, сгорбившись 
и хромая, я подковылял к киоску и, заикаясь, чтобы она не узнала меня по голосу, 
попросил большую настольную папиросницу за двадцать три рубля девяносто копеек, 
которая при нажатии на кнопку «Пуск» сама выкидывала сигарету в рот курящему. На этот 
раз сдачу я получил двумя пятаками.
     Следующей моей покупкой была кошелка. Не из-за сдачи, а из-за того, что мне 
надо было куда-то сложить купленные мной вещи.
     Потом я еще несколько раз подходил к киоску. Однако сдачу мне давали то пятаками, 
то юбилейными монетами, то, наконец, леденцами, которые я терпеть не мог с детства.
     Оставался последний шанс. Женское янтарное колье за шестьдесят рублей восемьдесят 
восемь копеек! Как ни крути, а две или десять копеек я должен был получить!
     Только фантазия на акценты и походки у меня уже исчерпалась. Правда, я еще ни 
разу не подходил к киоску женщиной. Большие пуховые платки продавались в магазине 
напротив. Когда за углом я примерял оренбургский платок и пытался сдвинуть на лоб 
челку, ко мне подошел милиционер.
     - Гражданин! - сказал он. - Я уже давно за вами наблюдаю, и ваше поведение меня 
настораживает. Пройдемте со мной в отделение!
     Таким образом я очутился в вашем отделении. На этом заканчиваю свои объяснения и 
очень прошу вас разрешить мне позвонить с вашего телефона моему начальнику, сказать 
ему, что я проспал и поэтому опоздаю. Причем прошу разрешить мне сделать это срочно, 
потому что начальник вот-вот должен уйти из своего кабинета. Ведь рабочий день 
уже кончился!