Новости Тюмень Vesti72.ru

Лечиться надо (М.Жванецкий)

Да нет, лечиться надо, кто же возражает. 

На здоровье это, конечно, не влияет, но умственно, или сказать хлестче - 
интеллектуально. Диапазон бесед. Например, не надо пить! Почему надо пить я 
могу доказать аргументировано и бесконечно. А почему не надо, они мне на 
двух жалких анализах.

Господи, да почему надо пить. Да потому, что как пересечешь границу туда, так 
вроде и солнце, и туфли чистить не надо. Пересекаешь обратно из цветного в 
черно-белый и желание выпить начинается еще над облаками. 

Пограничник долго всматривается в мое изображение.

- Это вы?

Что ему ответить? Кто в этом уверен? 

Сам пограничник цвета хаки. В моем состоянии это слово говорить нельзя - оно 
потянет за собой все, что съел в самолете.

Весь остальной цвет в стране - цвет асфальта. Люди в этом цвете не видны. 
Только по крику:  - узнаешь, где веселится наш человек. 
Также и авто. Любые модели становятся цвета испуганной мыши с добавлением 
царапин от зубов и костей прохожих. Надписи на бортах делают их похожими 
на лифт. Конечно, пить вредно. И сидеть вредно. И стоять вредно. 
И смотреть вредно. Наблюдать просто опасно. Нашу жизнь. Шаг влево. Шаг вправо. 
Либо диктатура - либо бунт.

Либо бунт - либо диктатура.

Живем мы в этом тире. Живем, конечно, только пьем вредно.

Ибо политически не разобраться, кто за кого. Кто за народ, кто за себя. Те, кто 
больше всех кричали , оказались за себя. А я оказался в больнице на 
голубой баланде и сером пюре. Диета № 7. В ней масса достоинств. Перестал 
мыть ложку. Перестал ковыряться в зубах. Желудок исчез вместе с болями, 
несварениями. Женщины по рейтингу откатились на двадцать первое место и лежат 
сразу после новости о возобновлении балета .

На собак смотрю глазами вьетнамца. Пульс и давление определяем без приборов. 
Печень и почки видны невооруженным глазом. Когда проступят легкие, обойдемся без 
рентгена и его вредных последствий.

Хотя есть и свои трудности. Невозможно собрать анализы, больничный флот на приколе. 
Суда возвращаются порожняком. Ларинголог и проктолог если заглянут в больного 
одновременно, видят друг друга целиком. Много времени занимает поиск ягодиц 
для укола.

Крик сестрицы:  - и сиплый голос: 


Чтоб лечь на операцию, больной должен принести с собой все! Что забыл, то забыл. 
Значит без наркоза. Также надо привести того, кто ночью будет передавать крик 
больного дальше в коридор. Оперируют по-прежнему хорошо, а потом не знают, кто 
как выживет. Зависит от организма, который ты привел на операцию. Многие этим 
пользуются, с предпраздничным волнением заскакивают в морг, шушукаются с 
санитарами, выбирают макияж. Санитары, зная всех, кому назначена операция или 
укол, готовят ритуальный зал в зависимости от финансирования.

Страх перед смертью на последнем месте. На первом - страх перед жизнью. 
Больные из окон смотрят на прохожих с сочувствием. Местами меняться никто не хочет. 
Ухода, конечно, в больнице нет, хотя вход массовый. Из ординаторской вдруг хохот, 
пение, запах сирени. Это в декабре получена майская зарплата. Больные с просроченным 
действием лекарств держатся вместе, им уже ничего не грозит. Хотя вдруг кто-то 
оживляется, спрашивает где туалет. Значит, на кого-то подействовало, то есть 
просроченное лекарство встретило такой же организм.

Врачи имеют вид святых. Борются за жизнь параллельно с больными. Лечат без 
материалов, без приборов, без средств. Это называется финансирование. Больница 
просто место встречи. Кто не видит врача в театре или магазине, идет в больницу и 
там видит его. Добыча крови из больных практически невозможна. Пробуют исследовать 
слезы, которых в изобилии. Но это скорее дает представление о жизни, чем о болезни.

Жаловаться некому, никто нас не обязан лечить, как и мы никому не обязаны жить. 
Но если кто хвастается достижениями отечественной медицины, то мы все и есть 
достижение нашей отечественной медицины вместе с нашим президентом. Чтоб он был 
наконец здоров.