Новости Тюмень Vesti72.ru

Оксана Величко: Если вы ездите в поездах, то спите на подушках, наполненных пером наших бройлеров

Во вторник, 9 июля, на сайте «Вслух.ру» состоялась онлайн-конференция директора ОАО «Тюменский бройлер» Оксаны Величко. Она рассказала о поездке в Данию, в рамках учета опыта создания инновационных сельхозпредприятий, производстве, технологиях и кадровой политике компании.
– Здравствуйте! Расскажите о поездке в Данию, как она была организованна?
– В Тюменской области есть очень серьезная общественная организация – Торгово-промышленная палата, одной из функций которой является организация различных бизнес-контактов. Она организовала для тюменских сельхозпроизводителей официальный деловой визит в Данию. Тематика поездки была связана с сельским хозяйством, мы пробыли в Дании три дня. Посетили сельхозпредприятия различных направлений – молочного, мясного, рыбного, посмотрели биогазовые установки, применение которых в России еще не развито.
У нас были официальные презентации, деловые переговоры. Скорее всего, мы пригласим датскую сторону к себе. Контакты с теми производителями, у которых есть интерес, развиваются и углубляются. Произошел обмен опытом. Мы чему-то учились у них, а они – у нас. Такие визиты крайне интересны и должны поддерживаться системно в любой отрасли. Когда живешь в своей скорлупе, даже если ты великий и важный, все равно, остаешься на месте и не развиваешься.
– Оксана Александровна, расскажите, насколько велика разница между организацией сельхозпредприятий в Дании и у нас? И есть ли она вообще? Почему для поездки была выбрана именно Дания? Иван
– Объект производства у всех одинаковый: все занимаются животноводством, птицеводством, выращиванием зерна. Если же говорить о формах организации, то в каждой стране свои особенности. Дания – небольшое государство, в нем всего 5,5 млн жителей, однако тот факт, что более 60% площади страны занято под сельхозкультуры, уже говорит о том, что у них очень большой и развитый аграрный сектор.
Главное отличие в том, что у них большинство хозяйств – мелкие, типа фермерских. У нас же в основном работают большие сельхозпредприятия индустриального типа. Это исторические особенности той и другой страны. В Дании на сегодняшний день, идет процесс укрупнения, сельскохозяйственные бизнес-проекты сливаются. Если в 1960-х годах в среднем хозяйстве было 16 коров, то сейчас уже более 500.
В нашей команде были представители разных отраслей и, безусловно, каждый подсматривал свое. Что там интересно: Дания занимает первое место в мире по объему сельхозпродукции на душу населения. Они удовлетворяют внутренний спрос одной третьей продукции, две трети экспортируют. Мы, российские и тюменские аграрии, в этом еще новички.
Как работать на внешнем рынке и быть конкурентоспособными – это та тема, которая сегодня является для сельхозпроизводителей самой больной, поскольку мы вступили в ВТО. У датчан многое можно перенять в плане технологий. Очень интересна тема воспроизводства рыбы в системах замкнутого водоснабжения. Было познавательно увидеть разработки в области переработки биологических отходов, это и социальная, и экологическая тема, в которой датчане уже перешли к стадии реализации проектов. Около 40% используемой ими энергии вырабатывается ветряными мельницами и получается на основе биогаза.
Дания ставит амбициозную цель в рамках государственной программы – к 2050 году полностью перейти на возобновляемые источники энергоснабжения. Они настолько увлечены этим, что мы, приехавшие из богатого нефтегазового края, были удивлены. Удивление всегда перерастает в некоторые выводы. Природные ресурсы, нефть, газ рано или поздно закончатся. То, что сегодня делают датчане, будем делать все мы.
– А чьей инициативой было посещение именно Дании? Торгово-промышленной палаты или тюменских аграриев?
– Сошлись все интересы. Торгово-промышленная палата сделала предложение, мы же согласились.
– Удалось ли обсудить вступление России в ВТО?
– Мы уже общались по этому поводу не только с датскими предпринимателями. Торгово-промышленная палата привозила сюда экспертов из Германии. Надо сказать, что европейцы с большими надеждами ждали в свое время вступления России в ВТО, потому что это означало легализацию торговых правил, одинаковые условия для всех и возможность расширить присутствие на новых рынках.
Дания занимает первое место в мире по экспорту свинины. Датчане – самые активные мясоеды. Среднестатистический человек потребляет около 70–80 кг мяса в месяц, а датчане – 140 кг. В ВТО они чувствуют себя комфортно. Тема ВТО в сельскохозяйственном секторе регулируется тем, что они участники Евросоюза. Правила ВТО гармонизированы с законами ЕС и являются едиными для всех членов Европейского союза.
– А вы уже почувствовали на своем предприятии, что мы вступили в ВТО?
– В этом году серьезно ощутили вступление в ВТО свиноводы. Связано это с тем, что раньше таможенная пошлина на ввоз живых свиней составляла 40%, а после вступления – 5%. Соответственно, на территорию России поехали хрюшки из Польши, Литвы, количество живого мяса, поступающего к нам на переработку, приобрело такой масштаб, что цены упали.
Свинина всегда тянет за собой птицу, это внутренние законы ценообразования в нашей отрасли. Мы получили значительное снижение цен на птицу в целом по стране и определенный дисбаланс. Вот это первый звоночек, который прозвенел в этом году. На рынках, в рознице падение цен не почувствовать. Между нами и потребителями есть великая и могучая торговля, та разница, которая рождается от снижения цен, оседает в основном в карманах у продавцов. Это происходит в связи с тем, что законодательного регулирования ценообразования на продукты питания нет. А оно бы должно быть, оно существует во всех цивилизованных странах. Это одна из мер защиты потребителя в рамках ВТО.
Государство отреагировало тем, что свиноводам и птицеводам выделена дополнительная господдержка на компенсацию роста стоимости кормов. Наша система еще не саморегулируется. У нас то взлет, то падение. До 2018 года мы должны на каждом предприятии АПК еще очень многое подправить, чтобы продукция была конкурентоспособной, и отрегулировать взаимоотношения с государством.
– Какая следующая страна в планах по обмену опытом?
– Вы знаете, по оценке всех, кто ездил в Данию, мы планируем сделать такие мероприятия системными. Хотим составить определенный график, планировать свои поездки. В ближайшее время рассматривается Германия, есть предложения поехать и в Новую Зеландию, и в Австралию, и в Израиль. Канал по обмену опытом очень хорошо организован, и это важно. Приехать и посмотреть – не совсем верно, главное – правильно организовать приток информации.
– «Тюменский бройлер» уже несколько лет входит в федеральную компанию «Продо», какие преимущества это дает?
– Федеральная компания «Продо» – крупнейший игрок на рынке мяса и мясопереработки. У нас в компании три направления: птицеводство, свиноводство и мясопереработка. Всего в состав федеральной компании входят 20 предприятий, разбросанных по всей стране. Если говорить о преимуществах существования в такой большой семье, то я бы выделила их два. Первое – мы работаем в режиме взаимопомощи. В прошлом году были трудности в мясопереработке, ее вытягивали свиноводы и птицеводы. Мы обеспечивали тот денежный поток, который позволял бы компании хорошо функционировать. Мясоперерабатывающие предприятия не шли в банк за кредитом, другая отрасль поддерживала отстающих. В настоящее время мясопереработка помогает птицеводам и свиноводам.
Второй положительный момент в том, что когда работаешь в хорошо организованной компании, проходишь большую школу жизни. Все стандарты управления финансами, кадрами, производственными процессами вышколены, отлажены, чувствуешь, что эти правила грамотно и правильно работают. Любому менеджеру, управленцу такие правила по душе. Я, придя работать в компанию три года назад, очень многому научилась.
С другой стороны, у нас общий карман. Моя директорская задача – направить в сторону «Тюменского бройлера» как можно больше инвестиций, но это нормально. Разговор идет на деловом уровне, а когда ты отстаиваешь свои интересы, получаешь большое удовольствие, если это удалось сделать. У нас, в этом смысле, тоже есть маленькие победы.
– Здравствуйте, а чем кормят цыплят-бройлеров? Интересует полный рацион, включая всяческие добавки и лекарства. Оксана
– Тюменцы могут не беспокоиться. Читательница привела правильный термин «полнорационные комбикорма». Рацион птицы нормируется более чем по 30 показателям, начиная от количества белка, заканчивая микро- макроэлементами и витаминами. Птицы получают ровно тот объем питательных веществ, который им необходим для правильного развития, хорошего здоровья.
Что туда входит. Основу комбикорма составляет пшеница. Причем пшеницу мы покупаем в Тюмени. Пищевая цепочка, которая крайне важна для потребителя, восстановлена. Мы едим свое, местное, есть ведь такие предубеждения, что бананы – не наша еда, а нам надо есть картофель, раз мы здесь родились. Затем в корм идут подсолнечные, соевые шроты, иногда, кормовые дрожжи (отходы пивоваренного производства) и витаминно-минеральная смесь. Это, условно говоря, та витаминка, которую мы покупаем для себя в аптеке, то же самое и для птиц.
Если говорить о каких-то лекарственных препаратах, гормонах, антибиотиках, о том, чем пугают потребителей – то их в комбикормах нет. Если возникают нештатные ветеринарные ситуации, то лечение производится в конкретном поголовье, в конкретном птичнике. Все это регулируется законодательно, за определенный срок до убоя птицы мы не имеем права работать с лекарственными препаратами.
Нужно понимать, что чистоту продукта обеспечиваем не только мы своей добросовестной работой, но и государство, которое нас очень серьезно контролирует. Постоянно проводятся анализы на остаток антибиотиков в мясе. Гормоны мы не применяем. Бройлер – птица, которая растет сама, это генетика, а не гормоны. Поэтому у нас на «Тюменском бройлере» достаточно высокая культура содержания, и тюменцы едят качественное мясо птицы.
– Насколько гуманна технология производства птичьего мяса на вашей птицефабрике? Знаю, что порой при птицеводстве не гнушаются довольно жестоких мер, типа отрезания клювов и насильственного кормления. Ольга
– Отрезание клюва – мера, называемая на профессиональном языке дебикирование. Эту меру применяют при содержании несушек, для того, чтобы птица не клевалась. Есть у них такая дурная привычка, они поклевывают друг друга. Но у нас такой прием, насколько я знаю, не применяется.
Что касается насильственного кормления птицы, то стимулируют кормление гусей, когда выращивают их на знаменитую фуа-гра (печень). В нашем случае никакого насилия нет. На «Тюменском бройлере» птицы содержатся в вольерах, это означает, что они свободно гуляют, имеют доступ к кормам, воде. Нет никаких ограничений, о которых любит кричать партия зеленых на Западе. Несчастливых несушек у нас нет, есть комфортные условия содержания. Продукция, получаемая в таких условия, более безопасна, чем, например, с бабушкиного подворья, хотя не каждый об этом задумывается.
– С интересом наблюдаю за тем, как на рынке птицы постепенно расширяется ассортимент: курятину вытесняет индюшатина, гуси, перепела и их яйца. Планирует ли ваша организация заниматься не только курятиной? Артем
– Мы занимаемся тем, что хорошо умеем. Любое направление, перечисленное здесь, требует абсолютно отдельного бизнеса. Каждая птица, будь то индюшка или перепел, обладает особой физиологией, требующей соответствующей технологии. Чтобы что-то такое организовать, необходимо построить новую птицефабрику. В России, действительно, появляется все больше и больше проектов по производству мяса индейки, утки, яиц перепелов. Это хорошо для потребителя. Но они не вытесняют бройлера. На сегодняшний день они занимают около 4% от общего производства мяса птицы, не более того.
Наш потребитель отдает предпочтение бройлеру, хотя в Израиле, к примеру, индейка более популярна.
Для того, чтобы получить один килограмм мяса бройлера, необходимо затратить около 1,7 кг корма. Чтобы получить килограмм мяса индейки – необходимо затратить 2,5 кг кормов, а это уже совершенно другая себестоимость. Окупаемость считается в совершенно других цифрах.
– Насколько широк ассортимент предприятия? Расскажите о новинках.
– Сегодня в нашем прайс-листе более 200 наименований. «Тюменский бройлер» производит мясо птицы и продукты его переработки. Мясо птицы в замороженном и охлажденном виде, как в тушках, так и в разделке – филе, ножки, грудки, бедра. Что касается продуктов глубокой переработки, можно разделить все на две большие группы: колбасы и копчености.
Копчености тюменского бройлера – хит местных продаж. Наши покупатели очень любят их в связи с тем, что они делаются в натуральных условиях. Мы закупаем щепу бука и на ней коптим продукцию, не применяя жидкий дым.
О новинках. Мы выпустили серию продуктов глубокой переработки под торговой маркой «Троекурово». Это достойные, вкусные, хорошие колбасы.
– У нас в область завозят породы элитного крупного рогатого скота. Скажите, а элитные цыплята бывают? Живут ли на вашем предприятии иностранки?
– Да, иностранки живут и у нас, и на всех птицефабриках. Мы шесть раз в год завозим родительское стадо из-за рубежа. Эти поставки, как правило, происходят из инкубаторов Англии, Германии, Голландии. Точно такими же маршрутами цыплята двигаются на яичные птицефабрики, правда пореже, два раза в год. Условно говоря, мы покупаем гены.
В бытовом понимании, это элитные папы и мамы, от скрещивания которых получается тот продукт, который мы едим. К сожалению, в России не выведена качественная порода. Это беда нашей науки, селекции, генетики. Мировая ниша уже занята американцами и немцами. Сегодня все сельхозпредприятия, работающие в отрасли животноводства, покупают племенных свиней, молочных коров и птицу за рубежом. С одной стороны, это плохо – зависимость от внешних поставок. С другой – мир глобален, границ все меньше, и если нет возможности произвести самим, но есть возможность купить, мы будем покупать.
Последняя партия приехала около трех недель назад, через пару месяцев будет следующая. Цыплята прилетают к нам раз в два месяца, это большое событие. Важно, как они перенесут полет, а летят они в ящиках почти сутки. Мы особенно переживаем зимой, не дай бог они прилетели с холодными ножками. В партии около 40 тыс. цыплят.
– В области, помимо «Тюменского бройлера», действуют еще два крупных предприятия «Боровская» и «Пышминская» птицефабрики. Можно ли говорить о жесткой конкуренции на местном рынке?
– Это птицефабрики, которые производят яйцо. Яйцо и мясо – два совершенно разных бизнес-направления, и мы между собой не конкурируем. Более того, мы помогаем друг другу по мере возможностей. Возможно, «Боровская» и «Пышминская» в какой-то степени конкурируют между собой. «Боровская» птицефабрика – крупнейшая в России, она продает очень большие объемы яиц за пределы области. «Пышминская» – боле локальный производитель, как и «Тюменский бройлер». Практически 90% продукции бройлера продается в Тюмени.
– Я прочитала о том, что вы недавно заключили контракт с тюменским криобанком. Расскажите, что это за проект, мне кажется, что такие инновационные идеи – редкость.
– Вы абсолютно правы, это редкость. Это и есть те высокие технологии, о которых многие говорят, но мало делают. История следующая: наши тюменские ученые Юрий Суховей и Сергей Гольцов уже на протяжении многих лет разрабатывали продукт вытяжки из куриного эмбриона, который обладает целебными, ранозаживляющими свойствами. Незаживающие трофические язвы, ожоги при применении препарата очень сильно стимулируются к регенерации. В результате десятилетней работы ученые не просто разработали, но и запатентовали препарат. Сегодня «Тюменский бройлер» поставляет криобанку сырье для производства продукта, который носит коммерческое название «Цельгель». Он апробирован и на животных, и на людях, официально разрешен к продаже. Люди, которые его попробовали – в большом восторге.
Мы продаем инкубационное яйцо, в котором уже начал развиваться зародыш, что они там с ним дальше делают, это их патентный секрет, но результаты потрясающие. Насколько я знаю, он продается у них в аптеке «Neo-clinic» и в Интернете. Это высокие биотехнологии, позволяющие извлечь из глубин природы необходимое целебное начало. Я горда тем, что мы являемся их партнерами. Большой им поклон. Создать что-то, получить лицензии в России – очень сложно.
– Объем поставляемых им зародышей большой?
– Пока это несколько тысяч в месяц. Если у них будет развиваться бизнес, мы найдем общий язык, чтобы поддержать своим сырьем.
– Как на вашем предприятии решается кадровый вопрос? Насколько молодежь заинтересована в том, чтобы делать карьеру в сельском хозяйстве?
– Я бы сказала, что интерес молодежи не очень большой. С одной стороны, это объяснимо. Какие ориентиры есть перед молодым человеком, когда он выбирает себе путь? Это могут быть семейные традиции, место работы, зарплата. Работа на селе – это сложный труд, ежедневный и еженощный. Мы работаем с биологическими средствами производства, а они, как дети, всегда требуют внимания.
Наше государство, безусловно, помогает тем, кто хочет работать в сельскохозяйственной отрасли. Существуют программы «Молодой специалист», «Молодая семья», но они, на мой взгляд, недостаточны, чтобы реально заинтересовать молодых людей работать в сельском хозяйстве.
Кадрового голода у нас нет. Отчасти это связано с тем, что у нас достаточно высокий уровень заработной платы. У нас интересно работать, у нас хорошая команда, атмосфера в коллективе. Тот, кто к нам попадает, как правило, «пускает корни». Есть естественная ротация кадров, люди стареют, уходят на пенсию, поэтому профилактическая кадровая работа присутствует. Без этого никуда. Всегда нужно, чтобы на подходе были люди. Если эта цепочка прервется, это будет означать, что прервется в последствии все производство.
– Какие социальные преимущества получают ваши сотрудники? Есть ли на предприятии возможность для карьерного роста?
– Возможность, конечно, есть, причем не только в Тюмени. За хорошими специалистами присматривает наш холдинг. На «Тюменском бройлере» много специалистов из Омска. Они в свое время приехали в рамках ротации кадров внутри компании «Продо». Можно сделать карьеру в Москве, в Перми, в других городах Российской Федерации, начав на «Тюменском бройлере». В этом смысле, видно преимущество работы в большой компании.
Наши социальные преимущества – заработная плата, коллективный договор, привилегии (они не столь велики, но есть). У нас секретов нет, «Тюменский бройлер» платит белую зарплату. Никаких зарплат в конвертах. Многие молодые люди, приходящие устраиваться к нам, одним из мотивов указывают именно это.
Чего греха таить, есть компании, которые не платят налогов. Молодой человек, работая в них сегодня, не зарабатывает себе будущую пенсию. Сегодня это кажется далеким и неинтересным, но любой молодой человек должен задумываться об этом. Если говорить конкретно о цифрах, то средняя заработная плата на «Тюменском бройлере» составляет 27,5 тыс. рублей. Для сельскохозяйственного сектора это достаточно высокий уровень. Специалисты получают около 30–40 тысяч, главные специалисты намного больше.
У сегодняшней молодежи потребительское отношение к будущей профессии. Винить ее в этом нельзя, перед ней масса соблазнов, хочется получить все и сразу. Ребятам сразу хочется высокий уровень зарплаты, в последствии они понимают, что никто не отменял карьерной лесенки. Если ты грамотный, добросовестный, тебя обязательно заметят. У тебя будет моральное право диктовать условия работодателю. Все на 80% зависит от личных усилий начинающего работника.
– В последнее время складывается тенденция: власти, особенно региональные, активно подталкивают бизнес к сотрудничеству с учреждениями профессионального образования. Это вполне объяснимо, с какими вузами или сузами вы сотрудничаете? Какую поддержку оказываете студентам, будущим специалистам своего предприятия?
– Спайка между профессиональным образованием и действующим бизнесом всегда была. И в советское время были целевые студенты. Я сама училась по направлению от Боровской птицефабрики и получала стипендию от предприятия. Обычный студент получал 40 рублей, я – 70 рублей.
У меня были обязательства вернуться специалистом. Сегодня многие предприятия идут именно по такому пути. «Тюменский бройлер» активно работает с вузами, заключено пять договоров с тюменскими учебными заведениями. Плюс Кемеровский институт пищевой перерабатывающей промышленности, Омская сельскохозяйственная академия.
Ежегодно на практику к нам приходит около 50 студентов. Мы их смотрим. Я, как человек со стажем, понимаю, что лучше, чем свои, местные специалисты, просто нет. Сотрудничая с учебными заведениями, мы обеспечиваем себе тот поток и ту преемственность, которая нам необходима.
На предприятии сложились хорошие традиции, теплые отношения. Мы не просто зовем студентов на практику, по отдельным специальностям и направлениям мы привозим их на экскурсии в течение учебного года. Показываем, что представляет собой реальная крупная промышленность. Самые лучшие специалисты – династийные. Когда мама, папа, бабушка и дедушка работали в отрасли, ребенок также решает следовать традициям семьи.
– На «Тюменском бройлере» много династий?
– Да, много. Я не скажу сколько, но предприятию 37 лет, уже приходит работать третье поколение. Это жители Каскары, Ембаево, северной части Тюменского района. Много мусульманских семей, примерно 40% работников – мусульмане. Там тоже очень хорошие династийные примеры.
– Каждую весну жители некоторых районов города чувствуют сильный неприятный запах, который людская молва связывает именно с деятельностью птицефабрик. Так ли это?
– Хороший вопрос. Что я могу сказать. То, что сельскохозяйственное производство пахнущее, не секрет. Мы, как грамотные, образованные люди должны это понимать. Кстати, то, чем пахнет, в народе называют хлебом. Условно говоря, все органические отходы животноводческого производства впоследствии используются для удобрения при производстве зерна.
Если говорить конкретно о нашем регионе, то еще в советское время, когда были спроектированы и построены все наши птицефабрики, учитывалась роза ветров. «Тюменский бройлер» расположен на севере, «Боровская» – на юге. Чисто южный и северный ветра у нас дуют крайне редко. Но, тем не менее, иногда запах доносится.
Могу точно заверить, что по степени токсичности то, чем мы дышим из-за машин, намного вреднее. Это органика. Крайне важный момент в том, что нас контролируют. Росприроднадзор производит замеры воздуха на наличие вредных примесей. Гражданам нужно понимать, что они защищены.
Может, иногда и пахнет, вреда от этого нет. Когда Боровская птицефабрика готовит травяную муку, которой она кормит своих кур, на всю округу совершенно непередаваемый вкусный запах. Пахнет сеном, деревней.
– Может и глупый вопрос задам, но мне всегда было интересно: а пух с куриц вы куда утилизируете? Артем
– Хороший вопрос. На самом деле перо перерабатывается вместе со всеми другими биологическими отходами на птицефабрике. Иногда из него делается перьевая мука, иногда оно поступает в состав мясо-костной муки. Что касается «Тюменского бройлера», то могу рассказать. Если вы ездите в поездах, то спите на подушках, наполненных пером наших бройлеров. Мы долгое время работали с РЖД, мыли, сушили и поставляли перо.
– Можете ли вы на глаз определить пол цыпленка?
– Смотря в каком возрасте. Если это суточный цыпленок и не аутосексный кросс (когда курочки желтенькие, а петушки темненькие), то не отличить. Когда цыпленок подрастает, появляются вторичные половые признаки, гребешок, сережки. На взгляд они все одинаковые, пушистые, замечательные. В бройлерном производстве нам и ни к чему их различать. Мы выращиваем оба пола на мясо, в яичном производстве выращивают курочек, с петушками там сложнее.
Источник