Очумел народ! Толком объяснить ничего не могут! 
   Встречал девушку на платформе "Сестрорецк". Ветку  сирени  сломал  по дороге. 
Точно в 22.40 подходит электричка. Я с цветами, а из вагона  вылетают трое орлов и, 
ни слова не говоря, давай мутузить. Да  так,  слова не вставишь. Стоянка - минута, 
и точно по расписанию бить кончили, вскочили в тамбур, орут: "Передай Серому, с ним 
будет то же самое!" 
   Электрички след простыл. Какому Серому? 
   Неделю пролежал, пока зажило, а сам думаю: "Не в сумасшедшем доме живем, может, 
что-то важное, а Серый не в курсе." 
   Когда зарубцевалось, пошел встречать свою девушку. Ветку сирени выломал, стою на 
платформе, жду. А вдруг, думаю,  ветка  сирени  -  условный знак. У кого ветка, 
того бить? От греха подальше сирень выбросил. 
   22.40. Электричка. Опять три орла вылетают. Снова отделали  за  милую душу! 
"Передай Серому, с ним тоже самое будет!" А мне и спросить  нечем, какому Серому? 
Без зубов не поговоришь! 
   Две недели пластом. Как быть, думаю? Надо искать Серого, пока жив. 
   Поспрашивал соседей. Оказывается, есть такой банбит по  имени  Серый. Школьная, 42. 
   Звоню. Открывает мужик. Ну точно Серый! Говорю: "Вы товарищ Серый будете?" - 
"Ну я. Какие вопросы?" 
   - Вглядитесь в меня внимательно. Учтите, с вами то же самое будет. 
   Серый оскалился: "Угрожаешь, сука?" И в одиночку отметелил так, тем и не снилось! 
   Я когда дышать начал, шепчу: "Зря вы распоясались! Ребята  из  электрички просили 
передать, я передал." 
   - Какие ребята, покажи! 
   Я говорю: "Показать смогу недели через две!" 
   Договорились. 
   Через две недели Серый за мной  заехал  на  "мерседесе".  Доехали  до платформы, 
я, чтобы накладок не было, ветку сирени вручил Серому. Электричка ровно в 22.40. 
Из вагона, как кукушечки из часов, выскакивают  три орла, но я крикнуть успел: 
"Серый левей!" 
   Серый пиджак скинул: "Ну, пацаны, какие претензии?" 
   Орлы крылья сложили, говорят: "А нам другой Серый нужен. Прости,  что потревожили, 
братан! Этот тип чего-то напутал..." 
   Слово за слово, помирились они. А дружба, как  известно,  скрепляется кровью. 
Вчетвером из меня отбивную сделали! 
   На мое счастье ОМОН проезжал. И могу вам сказать:  "Пока  есть  ОМОН, можете 
спать спокойно." Вмиг раскидали всех, а мне врезали так,  что на вторые сутки я понял: 
до того меня толком не били, а по попке любя  шлепали. 
   До сих пор перед глазами искры,  будто  в  мозгу  вечный  бенгальский огонь. 
Как говорится, праздник, который всегда с тобой. Но я выводы сделал. Теперь меня 
спросят на улице: который час? Я ноги в руки и  бежать. 
От греха подальше.

     У влюбленных условия всегда были трудные -  не  было  жилплощади,  не
было  денег,  не  было  красивых  вещей   и   романтических   путешествий;
презервативы,  правда,  были,  но  не  было  книг   по   культуре   секса,
разъясняющих, как их правильно использовать. Но все как-то устраивалось.
     Некоторые однако всех трудностей и препятствий вынести  не  могли,  и
иногда кончали с собой. У самоубийц условия тоже были трудные  -  не  было
револьверов и патронов, не было ядов, часто веревок не было, не  говоря  о
спокойной обстановке. Но тоже все как-то устраивались.
     И вот двое несчастных влюбленных никак  не  могли  устроиться.  Такие
невзрачненькие, славные, с большой возвышенной  любовью.  С  ней  родители
воспитательную работу проводили: что  сопляк,  голодранец,  неумеха,  сиди
дома под замком, чтоб в подол не нагуляла.  Его  норовили  просто  пороть:
нашел хворую замарашку, жизнь  себе  калечить,  пусть  дурь-то  повылетит.
Деться некуда, не на  что,  никаких  просветов  и  перспектив:  нормальный
трагизм юных душ. Ленинград, как известно, не Таити, бананом  под  пальмой
не проживешь.
     Целуются они в подъездах, читают  книги  о  любви  и  ходят  в  кино,
держась за руки. И тут им в эти неокрепшие руки попадает  биография,  чтоб
ей сгореть, дочери Маркса Женни, как они с мужем-марксистом Полем Лафаргом
вместе покончили с собой.
     Вот упав на взрыхленную ниву марксистского воспитания,  это  зерно  и
дало, видимо, свой зловредный росток. Ничего  себе  перышко  свалилось  на
хилую спинку верблюда. Они ведь с детского сада усвоили, что марксизм есть
не догма, а руководство к действию. Это тебе не Ромео и Джульетта. Монахов
советская власть повывела, аптекарей тоже крепко прижала, и ждать милостей
от природы им не приходится: куда за сочувствием обратишься?..
     А у нее была знакомая санитарка. И она обратилась к ней, но тайну  не
раскрыла. Просто  попросила  достать  сильных  снотворных  таблеток  -  от
бессонницы... И подробно выспросила: а сколько надо, чтоб покрепче  спать?
а сколько предельно можно? а если больше? а сколько уже ни в  коем  случае
нельзя, что, и вообще не проснуться можно, умереть?
     Санитарка отнекивается, берет с нее страшное обещание, что не выдаст,
и приносит в конце концов таблетки. Пакетик запечатан  розовой  бандеролью
со  штампом,  и  над  латинской  прописью  черная  этикетка   с   черепом:
"Осторожно! Яд!".  Сильнодействующее  средство,  значит:  нормальная  доза
полтаблетки, от двух даже буйный шизофреник заснет, а больше  четырех  уже
очень опасно.
     И тогда он договорился со знакомым из общаги, чтоб побыть день в  его
комнате, когда все на работу уйдут. Утром уломали  вахтершу,  подарили  ей
коробку конфет, и когда еще трое  из  комнаты  ушли  на  работу,  знакомый
оставил их с ключом, велев удалиться до четырех.
     Остались они вдвоем. Зажгли свечу, выпили бутылку шампанского,  съели
торт и килограмм апельсинов: венчальная трапеза. Долго писали предсмертное
письмо, где всем прощали. И легли в постель.
     А потом  вскрыли  пакетик,  разделили  таблетки  по  десять  каждому,
приняли и легли обратно. Обнялись и закрыли глаза. И стали  ждать  вечного
забвения.
     Снотворное действовало медленно. Перевозбудились. Но постепенно стали
тихо и сладко засыпать.
     От сна отвлекало только  металлическое  ощущение  в  желудке.  Возник
холодок по телу, выступил пот. Кольнуло в животе,  там  появились  спазмы;
забурчало. Крутить стало в животе, нет уже мочи терпеть.
     Он, стиснув зубы, признается: "Мне выйти надо на минуту".  Она:  "Мне
тоже". Они одеваются, сдерживая поспешность,  и  шагают  к  двери.  И  тут
выясняется кошмарная вещь. Потому что дверь они,  разумеется,  закрыли.  А
ключ, приняв яд, выкинули  в  форточку.  Чтобы  уже  в  последний  миг  не
передумать, не выйти за помощью малодушно. А этаж - четвертый.
     Они шепотом кряхтят, не глядя друг на друга. Сна ни  в  одном  глазу.
Кишки поют, скрипят и рычат на последнем пределе. Он пытается  дубасить  в
дверь, но везде тихо и пусто: обезопасились от помощи и помех!
     Если им и раньше жизнь была не мила, то сейчас  они  и  умирать  тоже
больше не хотели, потому что хотели  они  только  одного  -  в  сортир.  И
любовь, и смерть, конечно, прекрасны, но все это  ерунда  по  сравнению  с
туалетом в необходимый момент.
     Шипя и поухивая  пытается  он  подковырнуть  как-то  замок,  выломать
дверь, но силенок  уже  нет,  а  в  брюхе  наяривает  адский  оркестр  под
давлением десять атмосфер.  Убийца-санитарка  проявила  предусмотрительную
гуманность - снабдила их хорошим слабительным.
     Глупости это, что смерть страшна. Фармацевтика  в  союзе  с  природой
способны устроить такое, перед чем смерть покажется пикником на взморье.
     Придя с работы и не достучавшись,  хозяева  открыли  запасным  ключом
комендантши. И выпали обратно в коридор. Вы не  пытались  войти  в  туалет
колхозного автовокзала после ярмарки?
     Две голубые тени беззвучно лепетали об отравлении. Скорая  с  разгону
закатила им промывание и увезла вместе с пакетиком из-под яда, взятым  для
анализа оставшихся крупинок. По результатам анализа врачи, с характерным и
неизменным цинизмом, разумеется, бессердечно гоготали;  чего  нельзя  было
сказать о гостеприимных хозяевах комнаты.
     Так высокая кульминация  и  низменная  развязка  завершили  отношения
злосчастной пары: разбежались. Его  потом  дважды  ловил  знакомец  и  бил
морду; а она, напротив, подружилась с санитаркой.

   Валя, ну ты странная, честное слово! Какая любовь, опомнись, Валентина! 
Что я тебе такого сделал? 
   Да, бесплатно подвез. Было дело, докатил до дому. Так мне ж по дороге было! 
   Цветы подарил? Здрасьте! В машине кто-то оставил, хотел выбросить веник, а 
тут ты! И тебе приятно, и в машине чисто! Ах, там ромашечка была, ты ее пощипала 
и вышло "люблю"?! Валь, если лбом упереться, и на кактусе колючки сойдутся! 
   Обнял ласково? Чем это, интересно узнать? Правой рукой? Ну, закрываючи дверь 
машины, мог нечаянно задеть, мог!  Но  все  культурно,  никакой ласки, я помню! 
А ты аж задохнулась? Да у тебя астма, Валь! К врачу сходи - и вся любовь! 
   Какой вечер в ресторане никогда не забудешь? Валь, тебя что - в  ресторан никогда 
не водили? Положил тебе кусочек получше? Ты за  кого  меня принимаешь, Валь? 
Мне жареного нельзя, вот и стряхнул, чтобы не пропадало! Клянусь, никакой заботы 
в том не было! 
   Что-что? Э, нет! Не я тебя, а ты меня повела к подруге. Ключи у  тебя были! 
Сразу в прихожей целовать начал? Естественно! А как  иначе,  Валь, когда времени 
в обрез, да еще белье из прачечной обещал жене взять! А  я человек слова, Валь! 
У нас с тобой на все про все  было  час  пятнадцать минут! А с тобой еще поговорить 
надо! Это час долой! Тут  не  то  что  в прихожей, в лифте начнешь целоваться! 
   Чего, чего я сказал?.. "Лучик мой светлый"?.. Нет,  ну  мог  ляпнуть, мог! Тем 
более наливка, помнишь, домашняя - градусов ноль, но  три  кружечки... 
   Как, как? "Люблю..?" Это я такое сказал вслух? Ну точно наливка!  Говорила жена: 
"Не пей, Костик!" А что собственно тут такого? Все говорят. Если незнакомая женщина, 
конечно. Ах, ты пятнадцать лет этого слова ждала? И ни одна сволочь не могла тебе 
этого сказать!.. Ну, народ!.. 
   Валь, и мне с тобой хорошо было!  Недели  вполне  достаточно,  поверь мне! А ты 
решила с мужем разводиться, потому что за  пятнадцать  лет  он такой красивой жизни 
тебе не устраивал? Скотина! Но это  не  повод  бросаться на шею первому встречному, 
Валь! Где ж твоя девичья гордость? 
   А что тебе со мной так хорошо было, извини, не хотел! Я не Дон  Жуан. Ничему 
такому не обученный, а все равно,  смотри,  как  тебя  на  ерунде скрутило! 
   Я рад за тебя, Валентина. Но нельзя свое счастье строить на несчастье других. 
Во-от, не подумала ты о близком нам человеке, о моей жене! Должно у человека быть 
что-то святое, согласись, Валь!

     Уважаемый товарищ Генеральный секретарь!
     Пишут Вам благодарные жители города, в котором Вы побывали недавно  с  
деловым  визитом. Правда Вы только за  три  дня  сообщили нашим городским 
властям о том, что приезжаете, но даже за эти три дня они успели сделать больше, 
чем за все годы Советской власти.
     Во-первых, были покрашены все дома со стороны улиц, по которым предпологалось, 
что Вы поедете. Но потом кто-то сказал, что Вы любите отклоняться от намеченного 
маршрута. И наши власти были вынуждены покрасить и остальные дома. Причем так 
старались, что некоторые закрасили вместе с окнами.
     Во-вторых, все улицы к Вашему приезду были освещены, заасфальтированы, 
озеленены... В ночь перед вашим приездом было вырыто 356 подземных переходов. 
В магазинах появились продукты, которые,  мы думали, давно  уже  занесены в Красную 
книгу. Вплоть до консервов, которые мы в последний раз видели лет 12 назад, когда 
неподалеку от нашего города, в нейтральных водах затонул рефрижератор, который вез 
эти консервы  голодающим Африки.
     В-третих,  строителями был достроен, наконец, мост, о торжественной сдаче 
которого рапортовали еще в прошлой пятилетке, и который, когда грянул оркестр и 
комисия обрезала ленточку, осел и отчалил от берега 
вместе с комисией.
     Наконец, дорогу из аэропорта комсомольские работники пропылесосили собственными 
пылесосами. А профсоюзные подмели  лес  в  окрестностях этой  дороги  покрасили  в 
свежий зеленый цвет листя на всех деревьях и помыли югославским шампунем все 
памятники  в  городе.  Причем  памятник Менделееву был отмыт настолько что оказался 
памятником Ломоносову.
     Более того, боясь Вашего гнева, многие руководители сдали государству  свои  
личные  дачи.  В некоторых из них открылись за эти дни ясли и детские сады. Их так 
нехватало всегда нашему городу. А дача управляющего делами горкома была 
переоборудована под новое здание аэровокзала.  А грядка из-под огурцов на его 
огороде забетонирована под взлетную полосу для ИЛ-86.
     Встряхнулись  и изменились в лучшую сторону и остальные наши руководители. 
Посколько все знают, что прежде всего в руководителе Вы  цените его личное мнение, 
наши руководители три дня заседали, вырабатывая личное мнение каждого в горкоме. 
И утверждали его потом на обкоме.
     Все  также  знают, насколько хорошо Вы разбираетесь в животноводстве. 
Поэтому был собран консилиум из научных работников по вопросу  "Сколько дойных 
сосков у коровы". Оказалось четыре, а не пять, на которые давался  план ранее - 
с тех пор, как пролетариат был послан в деревню проводить коллективизацию.
     Конечно не обошлось без перегибов. Например, в ночь перед Вашим  приездом  
были  зачем-то  проведены учения по гражданской обороне. Однако, поскольку сигнал 
тревоги испортился, а все противогазы, оказалось,  работают  только  на выдох на 
вдох их надо каждый раз снимать/, то в три часа ночи, после истошного крика 
начальника гражданской  обороны  города:"Внимание,  ядреный взрыв!Ложись!"- все 
выбежали из домов и попадали на землю, тщательно прикрыв лица от излучения ладонями 
и  застегнувшись плотненько  на все пуговицы от радиации. В результате чего половина 
населения на следующий день опоздала на работу в ожидании отбоя.
     Еще была выпущена подарочная книга о нашем городе с четырьмя фотографиями 
новостроек нашего  города,  а точнее - единственного нового дома, снятого с четырех 
сторон. А вдоль пути Вашего следования всё время  перевозился один и тотже ларек с 
овощами.
     Наконец  прошел слух, что во всех городах Вы любите посещать музеи и смотреть, 
как они содержатся. Тут же, по  приказу  заведующего  отделом культуры, который 
занял этот пост сразу после окончания ПТУ при кирпичном  заводе, был снесен 
экскаватором старый ветхий домик, в котором жил Антон Павлович Чехов, а на его 
месте построен новый дом, в  котором  он жил. А в скверике перед музеем был поставлен 
памятник Антону Павловичу, который  сидит на скамейке и с одобрением в глазах читает 
Ваш доклад на последнем пленуме.
     Но мы за эти перегибы на наших руководителей не обижаемся. Мы же понимаем, как 
им нелегко сейчас. Вы им сказали - надо быть личностями,  а  инструкций и памяток, 
как ими стать, не дали. Сказали, надо перестроится, а сроков не дали. И они никак 
не могут понять, когда им докладывать Вам о том, что они перестроились досрочно. 
Более того. . . Вы все время говорите, что надо идти вперед,  а где вперед не 
обьясняете. А сами они это не знают. Поймите это. У нас ведь в городе всегда так было. 
Те,  у 
кого были способности к искусству, те пошли работать в искусство. У кого  к  науке  
в науку. У кого к производству -в производстве. . . А те, кто в молодости ленился и 
у кого никаких способностей так и  не  появилось,  пошли работать в комсомол и в 
профсоюз, стали руководить теми, у кого эти способности были, пока они у них тоже 
не исчезли, благодаря их руководству.
     Одним словом, спасибо Вам за Ваш визит. Наш город стал красивым, зеленым, 
благоустроеным! В соседние колхозы стали летать самолёты. И была, наконец, 
восстановлена телефонная связь  с  другими  городами,  которую немцы обрезали при 
отступлении.
     Конечно, после того, как Вы уехали, из наших магазинов снова исчезли все  
продукты.  Но за то время, что Вы у нас были, мы набрали их на три года вперед. 
Поэтому очень просим Вас,через три года - приезжайте к нам еще! Уже облупится 
краска на наших домах, загрязнятса памятники,  снова отчалит от берега мост, 
народятся новые дети, которым понадобятся новые ясли.  Конечно  мы понимаем, что 
Вы очень заняты. У Вас еще много таких городов, как наш. Они все к Вам в очереди 
стоят. Поэтому если не сможете приехать, то хотябы сообщите нашим властям, что 
приезжаете. И  тогда они вынуждены будут снова сделать что-то и для народа.
     Уважаемый товарищ Генеральный секретарь! Очень просим Вас, если не трудно, 
пускай кто-нибудь из Ваших людей перед Вашим приездом пустит слух, что Вы очень 
любите ходить по домам и проверять, есть ли  горячая вода. Очень хочется помыться!!!

     От метро я решил позвонить начальнику и предупредить, что проспал и поэтому 
опоздаю. Правда, у меня не было двушки. Но рядом был табачный киоск.
     - Вас много, а я одна! - ответила большая продавщица в маленьком окошке.
     Однако позвонить надо было. Поэтому, зайдя за угол, я снял пиджак, чтобы она 
не догадалась, что это снова я, во второй раз подошел к киоску, протянул ей три 
копейки и попросил спички. Теперь она просто обязана была дать мне сдачи две копейки. 
Но на блюдечке в окошке вместо трех копеек появились три коробка спичек. Спорить с 
ней из-за двух коробков было неудобно. Поэтому я снова зашел за угол, причесался на 
другую сторону, опять подошел к киоску и, чтобы она меня не узнала по голосу, с 
мягким прибалтийским акцентом попросил ремешок для часов за два рубля девяносто 
восемь копеек. На этот раз расчет мой был точным! Дать два ремешка она мне не могла, 
потому что я предусмотрительно протянул ей только три рубля. Но на блюдечке в окошке 
появился ремешок и два коробка спичек...
     - Мне не нужны спички! - сказал я, от возмущения потеряв отрепетированный за 
углом акцент.
     - А у меня больше ничего нет! - отрезала она. - Если не хотите спички, могу 
дать зубочистки!
     Я посмотрел на часы. Время поджимало.
     «Ладно, если у нее нет двух копеек, позвоню десятью!» Быстренько отрепетировав 
за углом походку знакомого радикулитчика, я снова подошел к киоску и с восточным - 
для внушительности - акцентом потребовал деревянный щелкунчик для орехов в диве 
Мефистофеля за семь рублей девяносто копеек!
     Полученные десять копеек оказались гнутыми. И за отряди в прорези автомата. 
Покупать второй щелкунчик не имело смысла. Впрочем, как и первый. Поэтому, сгорбившись 
и хромая, я подковылял к киоску и, заикаясь, чтобы она не узнала меня по голосу, 
попросил большую настольную папиросницу за двадцать три рубля девяносто копеек, 
которая при нажатии на кнопку «Пуск» сама выкидывала сигарету в рот курящему. На этот 
раз сдачу я получил двумя пятаками.
     Следующей моей покупкой была кошелка. Не из-за сдачи, а из-за того, что мне 
надо было куда-то сложить купленные мной вещи.
     Потом я еще несколько раз подходил к киоску. Однако сдачу мне давали то пятаками, 
то юбилейными монетами, то, наконец, леденцами, которые я терпеть не мог с детства.
     Оставался последний шанс. Женское янтарное колье за шестьдесят рублей восемьдесят 
восемь копеек! Как ни крути, а две или десять копеек я должен был получить!
     Только фантазия на акценты и походки у меня уже исчерпалась. Правда, я еще ни 
разу не подходил к киоску женщиной. Большие пуховые платки продавались в магазине 
напротив. Когда за углом я примерял оренбургский платок и пытался сдвинуть на лоб 
челку, ко мне подошел милиционер.
     - Гражданин! - сказал он. - Я уже давно за вами наблюдаю, и ваше поведение меня 
настораживает. Пройдемте со мной в отделение!
     Таким образом я очутился в вашем отделении. На этом заканчиваю свои объяснения и 
очень прошу вас разрешить мне позвонить с вашего телефона моему начальнику, сказать 
ему, что я проспал и поэтому опоздаю. Причем прошу разрешить мне сделать это срочно, 
потому что начальник вот-вот должен уйти из своего кабинета. Ведь рабочий день 
уже кончился!

     На Петроградской стороне, между улицами Красного Курсанта  и  Красной
Конницы, есть маленькая площадь.  Скорее  даже  сквер.  Кругом  деревья  и
скамейки - наверное, сквер.
     А в центре  этого  сквера  стояла  скульптура.  Лаокоон  и  двое  его
сыновей,  удушаемые  змеями.  В  натуральную  величину,  то  есть   фигуры
человеческого роста. Античный шедевр бессмертного Фидия - мраморная  копия
работы знаменитого петербургского скульптора Паоло Трубецкого.
     А рядом со сквером была школа. Средняя  школа  N_97.  В  ней  учились
школьники.
     Ничего особенного в этом усмотреть  нельзя.  И  школ,  и  скверов,  и
статуй в Ленинграде хоть пруд пруди.
     Однажды в школу назначили нового директора. Директоров  в  Ленинграде
тоже хоть пруд пруди. Большой город.
     Новый  директор,   отставной   замполит   и   серьезный   мужчина   с
партийно-педагогическим  образованием,  собрал  учительский  коллектив   и
произнес речь по случаю  вступления  в  должность.  Доложил  данные  своей
биографии, указал на недочеты во  внешнем  виде  личного  состава  -  юбки
недостаточно  длинны,  волосы  недостаточно  коротки,  брюки  недостаточно
широки, а курить в учительской нельзя; план-конспекты уроков  приказал  за
неделю представлять ему на утверждение. Это, говорит, товарищи учителя, не
школа, а, простите, бардак! Но ничего, еще не все потеряно - вам  повезло:
теперь я у вас порядок наведу.
     - А это, - спрашивает, - что такое? - И указывает в окно.
     Это, говорят, площадь. Вернее, сквер. А что?
     Нет - а вот это? В центре?
     А это, охотно объясняют ему, скульптура. Лаокоон и двое его  сыновей,
удушаемые змеями. Древнегреческая  мифология.  Зевс  наслал  двух  морских
змеев. Ваял великий Фидий. Мраморная копия  знаменитого  скульптора  Паоло
Трубецкого.
     - Вот именно, - говорит директор, - что ваял... Трубецкой! Вы  что  -
не отдаете себе отчета?
     В чем?..
     - А в том, простите, что это - шко-ла!  Совместная  притом.  Здесь  и
девочки учатся. Девушки, к сожалению. Между прочим, вместе  с  мальчиками.
Подростками. К сожалению. В периоде... созревания... вы меня понимаете.  И
чему же они  могут  совместно  научиться  перед  такой  статуей?  Что  они
постоянно видят на этой, с позволения сказать, скульптуре?
     А что они видят?..
     Вы что - идиоты, или притворяетесь? - осведомляется директор. В армии
я бы сказал вам, что они видят! Перед школой  стоят  голые  мужчины...  во
всех подробностях! здесь что - медосмотр?  баня?  а  девочки,  значит,  на
переменах  играют   вокруг   этого   безобразия!   Набираются,   значит...
ума-разума!
     Тут учитель рисования опять объясняет:  это  древнегреческая  статуя,
Лаокоон и двое его сыновей, удушаемые змеями; мраморная копия  знаменитого
скульптора   Паоло   Трубецкого.   Произведение    искусства.    Оказывает
благотворное эстетическое воздействие.  Шедевр,  можно  сказать,  мирового
искусства.
     - Шедевр?! - говорит  директор.  -  А  вот  скажите  мне,  вы,  очень
образованный - что это вот там у них! вот там, вон! вот там! Змеи...  нет,
не змеи. Змеи тут не при чем!! Да-да, вы прекрасно понимаете, что я имею в
виду, сам мужчина!
     Рисовальщик обращается за научной поддержкой к учительнице истории. А
директор ей:
     - Вы сами сначала декольте подберите!.. или вас тоже  этот  Трубецкой
уже ваял?
     Позвольте, разводят руками уже все учителя на  манер  ансамбля  танца
Моисеева, это древнегреческая статуя, Лаокоон...
     Мы с вами не в  Древней  Греции,  кричит  директор,  обозленный  этим
интеллигентским идиотизмом. Или вы не знаете, в какой  стране  вы  живете?
Время  перепутали?  Или  сегодня  с  утра  по  радио  объявили  построение
рабовладельческого строя?! Интересно, а  что-нибудь  о  Моральном  кодексе
строителя Коммунизма вы слышали? а  ученикам  своим  говорили?  А  в  ваши
обязанности входит их воспитывать как? - именно вот в указанном духе! А вы
им - что каждый день суете под нос? Может, вы еще голыми на  уроки  ходить
придумаете?
     Учителя еще пытаются вякать: мол, это вообще у древних  эллинов  была
традиция такая - культ тела, гимнастикой  занимались  обнаженными...  Так,
говорит директор. Вот  и  договорились,  наконец.  Гимнастикой,  значит  -
обнаженными? А арифметикой? И учителю физкультуры: а вы  что  скажете  про
гимнастику? Это что - правда? Физрук  говорит  -  помилуйте...  у  нас  на
физкультуре все в трусах... в футболках. - Вот именно! Еще не все, значит,
с ума сошли. Вы слышали, что сказал разумный человек?
     Короче - завхоз: убрать это безобразие. Мы по своему  долгу  призваны
любой разврат пресекать и предупреждать! а мы детей  к  разврату  толкаем!
Сегодня она это видит  у  этого  вашего...  Лаокоона,  а  завтра  что  она
захочет? и чем это кончится?
     Завхоз  говорит:  простите,  это  в  ведении   города...   управления
культуры... наверно, и общество охраны памятников причастно... я не могу.
     Ах,  не  можешь?  А  что  вы  тут  можете  -  пионерок  мне  растлять
мужскими... органами?! комсомолок?! И не сомневайтесь - я на  этих  змеев,
видите  ли,  с  яйцами,   управу   найду!   перед   учреждением   детского
образования!..
     И директор начинает накручивать телефон: решать вопрос. А человек  он
напористый, практический, задачи привык  ставить  конкретно  и  добиваться
оперативного исполнения.
     И вот, так через недельку, как раз перед большой переменой, приезжает
"москвич"-полугрузовичок. Из него вылезают двое веселых  белозубых  ребят,
вытаскивают ящик с инструментами, и начинают при помощи молотка  и  зубила
приводить композицию в культурный вид.
     Кругом собирается народ и смотрит это представление, как два  веселых
каменщика кастрируют, значит, двухсполовинойтыщелетних греков. Стук! стук!
- крошки летят.
     В толпе  одни  хохочут,  другие  кричат:  варвары!  вандалы!  блокаду
пережил, а вы! кто приказал?
     Учитель рисования прибежал, пытается своим телом прикрыть. Голосит:
     - Фидий! Зевс! Паоло Трубецкой! Вы ответите!
     Отойди, отвечают, дядя, пока до тебя не добрались! А то как бы мы  от
шума не перепутали со своим зубилом, кому его приставлять и куда  молотком
стукать.
     Особенно мальчики из старших классов довольны. Советы  подают.  Давай
их, говорят, развратников, чтоб по ночам онанизмом  не  занимались.  Ребя,
хорошо если они только статуями ограничатся,  а  если  они  с  них  только
начинают? тренируются, руку набивают! Ниночка, а вот скоро и нас так, - ты
плакать  будешь?  а  вот  тогда  будет  поздно!  Разрешите,  обращаются  к
скульпторам, пока в туалет сбегать, а то потом не  с  чем  будет.  А  вот,
говорят, у Сидорова из десятого "Б" тоже надо лишку убрать,  можно  его  к
вам привести? Лови Сидорова!
     Короче, веселая была перемена, еле после звонка на урок всех загнали.
А за окнами: стук-стук!
     Справившись с основной частью работы, ребята взяли напильники и стали
эти места, значит, зачищать, изглаживать  все  следы  былого  заподлицо  с
торсом, если можно так  выразиться.  В  толпе  восторг,  с  рекомендациями
выступают. Керосином еще протрите - от насекомых! За что это их,  родимых?
А чтоб не  было  группового  изнасилования,  бабушка.  Вот  теперь  больше
школьницы беременеть не будут! Ребята, вы уже вспотели, надели бы им лучше
презервативы просто, и дело с концом. Да... радикальные меры.
     Лишили древних страдальцев не потребных школе  подробностей,  сложили
инструменты и отбыли.
     И всю неделю Петроградская ходила любоваться, кому делать нечего,  на
облагороженную группу.
     Но учитель рисования тоже настырный оказался, нажаловался  куда  мог,
потому  что  через  недельку  снова  приехал  полугрузовичок,  и  из  него
выгрузились те же двое  веселых  белозубых  ребят.  Они  врубили  дрель  и
просверлили каждому на соответствующем месте узкую дырку.
     Опять толпа собралась, народ хохочет и  советы  подает,  обменивается
мнениями.  Кто  считает,  что   надо   волосы   кругом   изобразить,   кто
высказывается, чего статуи будут делать посредством  этой  дырки  и  какую
функцию  она  будет  исполнять.  Узковата,  считают,  но  это  лучше,  чем
наоборот.
     Говорят, что первые операции по перемене пола были сделаны на Западе.
Ерунда это и пропаганда.
     А ребята достают три бронзовых штифта и ввинчивают каждой  статуе  по
штифту. Бронза свежеобработанная, блестит, и солнце на резьбе играет.
     Из толпы интересуются:
     - Резьба-то левая, небось?
     - А вот на каждую хитрую... найдется штифт с левой резьбой!
     - Вот у кого металлический! Сделали из мальчуганов мужчин.
     - Васька, вот бы тебе такой?
     - Вот это я понимаю реставрация. Не то что раньше.
     - Ребята, а какой скульптор автор проекта?
     И в прочем том циничном духе, что твердость хорошая, и длина  сойдет,
но диаметр мал.
     Ребята достают из своего ящика три гипсовых лепестка,  и  навинчивают
их на штифты. И отец с двумя сыновьями начинают при этом  убранстве  очень
прилично выглядеть - с листиками.
     Толпа  держится  за  животы.  Что  ж  вы,  укоряют,  только  лепестки
пришпандорили - а где все остальные прелести,  меж  которых  тот  лепесток
относился?  Наконец-то,  говорят,  вернули  бедным   отобранную   насильно
девственность.

     День выдался на редкость: то сосулька с крыши, то рука в  станке,  то
подснежник, то ножевое, - у эвакуатора  на  Центре  халат  мокрый.  И  тут
диспетчерша над карточкой затрудняется: звонят из  Мельничных  Ручьев,  из
яслей - что-то детям плохо...
     Что плохо?
     Похоже на отравление...
     Что похоже?
     Тошнота, бледность, боли в животе. И вообще плохо. Скорей.
     Едем, едем! А что - вообще?
     Да дышат плохо. Синеют...
     И у скольки это?
     Да почти все...
     Сколько!!!
     Всего - тридцать семь...
     Массовое тяжелое отравление в яслях! Гоним все  свободные  машины.  И
штурмовиков, и педиатрию, и  реанимацию  -  всем,  похоже,  хватит.  А  на
тяжелые случаи у детей мы едем быстро,  чай  не  допиваем  и  в  карты  не
доигрываем  -  рысью  и  под  сиреной:   это   тебе   не   старушка-хроник
представляется и не алкаш в дорожное вмазался.
     Там все признаки интоксикация. Одни кричат,  другие  хрипят,  рези  в
животе, цианоз.  Тихий  ужас!  ясельники...  Рвотное,  промывание,  сердце
поддерживать, кислород искусственно. Трясем  воспитательниц:  как,  когда,
что пили? -  Накормили  манной  кашей,  уложили  спать,  тут  и  началось.
Санэпидстанцию сюда! - воду на анализ, молоко на анализ: что  за  эпидемия
кошмарная, что за бацилла, что за яд такой?
     Детей пачками везем в больницы, кто-то уже помер, лаборатория  корпит
в поту: в рвоте и поносе - ДДТ и мышьяк!
     Милиция подваливает, роется и гремит: шуточки делов, террористический
акт, диверсия, убийство детей!
     А каши  той  самой,  заметьте:  нет:  котел  вымыт,  тарелки  вымыты,
помойные ведра тоже вымыты: ну просто образцовый пищеблок. Милиция  роется
в помойке, откапывает остатки каши, везет на экспертизу: есть мышьяк и ДДТ
в каше!
     Родители  уже  рыдают  по  больницам,  местное  население   гудит   и
собирается сжечь эти ясли, заперев предварительно персонал.
     Звонок  на  скорую:  повешение.  Жив?  Какое  там,  остыла.  Кто?   А
заведующая этими яслями повесилась.
     Следственная  бригада  давит  их  всех  так,  что  серьги   из   ушей
выскакивают: давай все подробности! все мелочи! под какую статью идете - -
знаете?!
     И находится деталь... Выяснилось, что  они  сварили  крысу.  Как  эта
крыса свалилась в бак, а может, сдохла там незаметно, что никто не увидел,
- черт ее знает. Дом деревянный, одноэтажный, не упастись.
     На раздаче повариха зачерпывает со дна - батюшки!  из  черпака  хвост
висит. Кричит заведующую. А младшая группа уже кушает...
     Пришла  заведующая.  Обматерила  повариху.  Подержалась   за   виски.
Подумала. Велела выкинуть крысу  в  помойное  ведро  и  быстро  убрать  на
помойку...
     Что делать? Снова варить кашу уже некогда, и молока не  осталось;  да
половина уже и поела... А!.. при кипячении  микробы  погибают,  в  блокаду
вообще всех крыс поели, и не  болели...  "Если  не  хочешь  увольнения  по
статье, - говорит поварихе, - то чтоб ни звука! смотри у меня!" А поварихе
зачем скандал? заведующей виднее, она и отвечает.
     И покормили кашкой.
     А крыса-то - она ведь гений приспособляемости. Она  жрет  все,  и  за
долгую свою крысиную жизнь в городе столько ДДТ  и  прочей  дряни  в  себе
нааккумулировала, не то что дети - тут бы и кошки подохли. Кошки,  кстати,
и дохнут иногда сдуру, отведав городских крыс либо голубей.  Потому  умная
кошка крысу задавит, а есть не станет. Да. А эти отравы в кашке отнюдь  не
разлагаются. Напротив, выварилась химия из крысиного организма и  напитала
всю кастрюлю до той самой концентрации...
     Ну что. Заведующую на кладбище,  поварихе  восемь  лет.  А  из  детей
шестерых так и не откачали.

Потихоньку схожу с ума... Последнее время замечаю, стал с радио разговаривать. 
Они: "Если вы хотите совершить путешествие по Кавказу...", я говорю: "Не хочу!" 
Они: "Если у вас есть деньги...", я: "Теперь нету!" Они: "Если вы хотите совместить 
удовольствие с выгодой, станьте дилером!" Я говорю: "Может, сразу проституткой?!"
Схожу с ума, сползаю... В метро бегу по эскалатору вниз, сзади мужчина говорит: 
"Быстрее!" - я быстрее. Он говорит: "Еще быстрее!" - я еще быстрее. На платформу 
выскакиваем и - в поезд. Он говорит: "Успели!", я говорю: "Ё-ё!.. Мне ж в другую 
сторону!"
Схожу с ума... Жена говорит: "Ты за кого голосовал-то?" Я говорю: "За тех, кто 
нас спасет!" Она говорит: "А кто нас спасет?" Я говорю: "Чип и Дейл! И черепашки Ниндзя!"
Схожу с ума, чокаюсь... Цыганка подходит, говорит: "Позолоти ручку?" Я говорю: 
"Побумажить могу", дал ей старые сто рублей, показал ладонь и говорю: "Кто я?" 
Она говорит: "Дурак ты! Кто ж тебе за такие деньги правду скажет?!" Я говорю: 
"Тогда хоть наври!" Она говорит: "А вранье сейчас еще дороже стоит!"
Схожу с ума, сдвигаюсь... Теща говорит: "Все "ракушки" ставят, один ты не чешешься!" 
Я говорю: "Так у меня же машины нет!" Теща говорит: "Ну и что - ты там сам мог бы жить!"
Схожу с ума, сбегаю... Стал с тараканами бороться, поймал одного, ему морду набил и 
отпустил. "Иди, - говорю, - другим расскажи!" Не знаю, кому он рассказал, а только 
вечером меня на улице остановили трое и поколотили.
Схожу с ума... Написал в Думу письмо: "Если у депутата помощники уголовники, значит, 
не депутат он, а - пахан!" Мне ответили: "Если ты, сука, еще раз вякнешь, мы тебе 
зубы вырвем и в уши вставим!" И подпись: "Народные избранники"!
Схожу с ума! Старичок сосед спрашивает: "Почему летающие тарелки с нами в контакт 
не вступают?" Я говорю: "Когда с нашей стороны полетят вилки и ложки - они вступят!" 
Пошутил. А он взял и все свои вилки и ложки в окно выбросил. Теперь двумя палочками 
ест, как китаец. Я спрашиваю: "Ну и как?" Он говорит: "Оцень карасо, палацками мноко 
не съес!"
Схожу с ума, спячиваю... Недавно иностранец подходит, спрашивает: "Как пройти на 
улицу Пьерова?" Я говорю: "Хрен его знает!" Он говорит: "Спасьибо, а где и-этот 
госпотдин Хрэн мошно найти?" Я минут пять думал, как ответить! А потом говорю: 
"А... хрен его знает!" Иностранец говорит: "Какой замечьятельный госпотдин и-этот 
Хрэн - все знайет, но найти ефо невозможно!"
Схожу с ума... Пошел к психиатру, говорю: "Только вы не беспокойтесь, я не Наполеон". 
Он говорит: "Конечно, ведь Наполеон - я! А ты будешь Кутузов!" Я говорю: "Так у 
Кутузова одного глаза не было". Он говорит: "За этим дело не станет!" И полчаса за 
мной гонялся, пока я не закричал, что я Чапаев! Он говорит: "Тогда мы тебя утопим!" 
Налил в пепельницу воды и показывает: "Ныряй!"
Схожу с ума, рёхаюсь... Пошел к экстрасенсу, он говорит: "Надо проверить биополе 
вашего тела, раздевайтесь". Я разделся, он взял вещи, вышел из комнаты и не вернулся. 
Я прождал полчаса, выхожу в трусах из подъезда, спрашиваю: "А где экстрасенс из этой 
квартиры?" Дворник говорит: "Какой экстрасенс - этот дом на снос, тут всякое жулье 
и ошивается!"
Я - в обморок. Глаза открыл - сижу вроде на облаке... рядом юноша с белыми крыльями... 
Я спрашиваю: "Я в раю?". Юноша, у которого руки, оказывается, в смирительной рубашке 
были, говорит: "Вообще-то это дурдом называется, но по сравнению с тем, что сейчас в 
стране происходит, - сущий рай!"

     Вот лето, воскресенье, позднее утро. Мама с папой  сына  отправили  в
пионерский лагерь - расслабляются вдвоем  душой  и  телом.  Она  на  кухне
завтрак готовит, огурчики режет, он  в  комнате  пол  натирает  -  обычная
однокомнатная квартира. Одинцовский проспект, верхний этаж,  окна  настежь
распахнуты. Внизу озеро блестит, народ загорает. А жара стра-ашная стояла.
И они как встали, так голые и ходят.  Еще  вполне  нестарые,  наслаждаются
свободой.
     Трет он паркет, потеет, мышцами поигрывает, а пиво  в  холодильничке,
вода в ванной, жена голая на кухне, - музыка играет.
     А под окном тихо сидел их сиамский кот. Балдел от духоты,  сквознячок
ловил.
     Ну, а  поскольку  муж  голый,  все  его  хозяйство  в  такт  движению
соответственно раскачивается. И кот сонным прищуром  это  движение  лениво
следит...
     Сиамские кошки вообще игривые.  У  них  повышенно  выражен  охотничий
инстинкт.
     Муж, маша щеткой по ноге и своим прочим, придвигается  ближе,  ближе,
кот посмотрел, посмотрел, неприметно собрался - и прыг на игрушку!  Когтем
цоп! - поймал.
     Муж от неожиданности и боли дернулся, поскользнулся голой  пяткой  на
натертом паркете, на каплях пота, щетка с другой ногой вперед вылетела - -
и он с маху затылком да об пол: бу-бух!
     Жена слышит из кухни - стук.
     - Саша, что там у тебя?
     Никакого ответа.
     - Сашенька, - зовет, - что там у тебя упало?
     Что упало. Ага; Железный Феликс споткнулся. Полная тишина.  А  когда,
надо заметить, человек так  навзничь  башкой  падает  -  звук  деревянный,
глухой, как чурка.
     Пошла она посмотреть. Лежит он, в лице  ни  кровинки,  глаза  на  лоб
закатились. "Господи! что случилось!.."
     Кратковременный рауш. Вырубился. Затылком-то тяпнуться.
     Кот  на  шкаф  взлетел,  смотрит  сверху  круглыми  глазами  -   тоже
испугался.
     Ах, ох, да что делать; вызывает скорую, брызжет водой, сует нашатырь.
А кот следит, как у нее груди болтаются...
     К приезду он кое-как оклемался: зеленый, в холодном поту,  тошнота  и
головокружение; классическая картина  сотрясения  мозга.  Ну  что  -  надо
госпитализировать.
     Заполняет врач карточку,  как  да  что,  а  жена  излагает  детали  в
трагической тональности: ведь не чужой предмет пострадал.
     В новые лифты носилки, известно, не лезут, и  тащат  они  его  сверху
вручную. И как глянут они на страдальческую рожу пострадавшего, представят
ситуацию, вообразят себе в лицах эту  паркетную  корриду  с  размахиванием
гениталиями и охотником-котом, так их хохот и  разбирает.  Медбрат  икает.
Врач вздрагивает. И нападает на них дикий гогот, истеричное грохотанье,  и
отступается врач мимо ступеньки, и они  вываливают  к  черту  больного  на
лестницу. И он ломает руку.
     Тут медики просто  подыхают  от  хохота.  Они  хватаются  за  перила,
перегибаются пополам, прижимают животы и стонут без сил. Потом,  взрываясь
приступами идиотского непроизвольного смеха, накладывают ему шину и  тащат
лечить дальше.
     По дороге рассказали шоферу и  чуть  не  въехали  в  столб.  А  уж  в
приемном был просто праздник души, просили повторить на бис.
     Сотрясение небольшое оказалось, но уж в гипсе он походил.

   16 сентября сего года произошло ДТП на Посадской улице. Водитель грузовика 
Кубыкин, заметив женщину, которая стояла на пешеходном  переходе, затормозил, 
пропуская пешеходку. Гражданка Рыбец, которой ни разу в жизни ни одна машина 
и даже лошадь не уступала дорогу,  продолжала  стоять, ожидая, когда машина 
проедет. 
   Кубыкин, убедившись, что женщина переходить не собирается, тронулся с места. 
Рыбец, видя, что грузовик  едет  медленно,  прикинула,  что,  как обычно, успеет 
проскочить, и бросилась через дорогу. Водитель резко  затормозил и сделал жест 
рукой, мол, проходите, гражданочка! 
   Рыбец истолковала жест в смысле "проваливай,  пока  не  переехал!"  и метнулась 
на тротуар обратно, дожидаясь, по ее словам, "когда этот  псих проедет". Водитель, 
решив, что женщина странная, на  всякий  случай  дал предупредительный гудок. 
Рыбец сообразила, что он гудит,  приняв  ее  за глухую, и покачала головой, мол, 
я не такая глухая, как вам кажется. 
   Кубыкин расценил качание головой как "переходить отказываюсь" и, кивнув, поехал. 
Рыбец решила, что кивком  он  дал  понять:  "Еду  медленно, проскочишь!" и рванула 
наперерез. Грузовик встал. Рыбец остановилась, не зная, с какой скоростью он поедет, 
без чего не рассчитать, с какой  скоростью надо перебегать. Кубыкин пришел к выводу -  
женщина  сумасшедшая. Дав задний ход, он скрылся за углом, чтобы она  успокоилась  
и  перешла. Рыбец разгадала маневр так: водитель хочет разогнаться  и  выскочить  
на 
полном ходу! Поэтому переходить не стала. Когда Кубыкин через сорок  минут выехал 
из-за угла, женщина стояла на тротуаре как вкопанная.  Грузовик попятился, не зная, 
чего от нее ждать.  Кубыкин,  предчувствуя,  что добром это не кончится, решил 
сделать  крюк,  проехать  другой  дорогой. Когда грузовик опять скрылся, Рыбец, 
не зная, что этот  тип  задумал,  в панике бросилась бежать проходными дворами с 
криками:  "Убивают,  спасите!" 
   В 19.00 на углу Посадской и Бебеля они вылетели навстречу друг другу. Кубыкин 
едва успел затормозить. Рыбец едва успела перекреститься. 
   Поняв, что "не раздавив ее, грузовик не уедет", она показала Кубыкину кукиш, 
мол, не раздавишь! 
   Кубыкин, у которого, по его словам, уже плыли  перед  глазами  круги, увидев в 
красном круге кукиш, принял его за дорожный знак "Водитель! Освободи проезжую часть!" 
и выехал на тротуар, освобождая шоссе идиотке. 
   Рыбец, сообразив, что водитель в доску пьян и будет давить ее на тротуаре, где 
могут пострадать посторонние люди, приняла единственно верное решение: бросилась 
навстречу машине, решив принять удар на себя. 
   Кубыкин дал задний ход. Рыбец сделала то же самое. Так они маневрировали 
часа три. Стало смеркаться. 
   И тут до Кубыкина дошло: тетку в детстве хорошо переехали, а он, очевидно, 
похож на водителя, который ее недодавил! Чтобы она  его  не  боялась, Кубыкин 
натянул на лицо черные колготки, которые купил жене. Вглядевшись, Рыбец опознала 
в Кубыкине особо опасного преступника, фото  которого было напечатано в газете. 
Рыбец решила его обезвредить и с криком "Ура!" метнула в машину бидон молока. 
Кубыкин вывернул в сторону и  врезался в фонарный столб, который, падая, придавил 
некоего Сидорчука,  которого действительно пять лет разыскивала милиция. 
   Вот так, благодаря решительным действиям граждан, был задержан  особо 
опасный преступник.