Старый воробей, прислонясь к рваной калоше, обратился  к  собравшимся на 
помойке молодым воробьям: 
   - Ну, птенцы желторотые, что клювы разинули? Да, я тот самый знаменитый стреляный 
воробей Чирик Сорви-голова! Кое-кто  норовит  унести  свой богатый опыт в могилу. 
А я жизнь прожил, можно сказать, стоя одной ногой в могиле, потому делюсь опытом, 
пока второй ногой с вами тут, а не обоими там. Если нет ко мне вопросов - отвечу на 
них подробно. Первый вывод, который сделал на собственной шкуре: "с волками жить - 
не все коту  масленица!" 
   Летел как-то, знаете, с приятелями за город, на банкет. Свалка открылась на сорок 
персон. Вдруг с высоты птичьего полета видим:  на  полянке быки отношения выясняют. 
Два здоровенных бугая сшибаются лбами:  мозг  в мозг! Воробьи врассыпную, а я быков 
разнимать бросился... Цирк!.. Растащил я их... Потому что очнулся, - быков никаких 
не вижу.  Вообще  ничего не вижу. Темнота. Вот так приполз к выводу: одна голова  
хорошо,  а  две лучше, если ты не между ними! С  тех  пор  меня  зовут: 
"Сорви-голова!" Цирк! 
   Вы, конечно, хотите спросить: почему это у меня левый глаз  дергается не так, 
как правый? Хороший вопрос. Отвечаю.  Что  нужно  для  соколиной охоты? Правильно. 
Сокол. А я тогда еще соколом был. Устроили, понимаешь, охоту на медведя. Уже думали 
все, уйдет косолапый! Тут я соколом на медведя р-раз! И в это время один охотник 
(сволочь)  из  двух  стволов  как даст крупной дробью!.. Медведь-то ушел. Я его грудью 
прикрыл. Три дробины принял на себя. Лежат дома в почетном углу, рядом с  шашкой,  
которой меня рубанули казаки... Цирк! Какой вывод выведем на чистую воду?  Помогая 
ближнему, держись от него подальше! 
   Остановлюсь подробнее на эпизоде с военными учениями. Точка.  Тире... Точка... 
Тире... Тире... Точка... Нет, я не заговариваюсь! Просто  блеснул знанием азбуки Морзе. 
Кстати, был у меня товарищ. Знал  эту  азбуку, как никто. Никто не знал, а он знал! 
И уважали все! Потому что никто  не знал, а он знал! Как никто!.. Цирк! О чем это я? 
При  чем  тут  Морзе?.. Заморозки... Ага! О военных учениях! 
   Меня пригласили в качестве наблюдателя. Вернее, никто  не  приглашал, но я 
участвовал. Ну, самолеты, танки и еще кое-что, чего  разглашать  не имею права, потому 
что не помню ни черта, а то бы с удовольствием  разгласил! Я тогда, как сейчас помню, 
очутился на стороне синих! Они  еще  в желтом были для маскировки... Когда мы в атаку 
пошли на зеленых, те  засандалили ракету "земля - воздух". А я как раз в воздухе был...  
Цирк!.. Как говорится, грубо говоря, смелого пуля боится, а ракета, оказывается, не очень! 
Другими словами, в жизни всегда есть место подвигу, хочешь  ты того или нет! У каждого 
должна быть голова на плечах или в любом  другом удобном для нее месте... Хотя лично мне 
кажется, что  сегодня  январь... Цирк! После прямого попадания в ракету у  меня  шок  
случился.  Шокнутый немного, хотя в глаза не бросается. Да плюс, вернее,  минус,  
несмыкание клюва. Не смыкается клюв, зараза! Хочу чирикнуть, - не могу! Вместо чирка - 
"цирк" получается! Говоришь одно, а понимают  другое.  Я  ж  говорю "цирк"! 
   Отойдите подальше, счас буду при вас делать выводы. Что же это:  случайность 
эпизодности? Или идиотизм закономерности?  Формулирую  формулировку формулы: 
"Не плюй в колодец, если клюв не смыкается!" 
   Есть вопросы? Нет?! Не слышу! Уж год ни черта не слышу! Полный Бетховен! Зато на 
ошибках мы что делаем? Учимся, желторотики! Ученье, товарищи, свет, потому что 
ошибок тьма!.. Но я ни об чем не жалею. Жил по полной программе. Есть что вспомнить. 
Жаль нечем. Остается на старости  лет одно: щедро делиться опытом с молодежью. Чем я 
занимаюсь  по  месту  жительства, поскольку вчера угодил ногой в мышеловку!  
Слава  богу,  не  в первый раз. Дай бог, не в последний! То есть, нашел свое место в  
жизни, будь оно проклято!.. Чего и вам желаю.

     Должен сознаться, что чем старше я становлюсь, тем больше не понимаю. 
     Например, я не понимаю, как люди ездят в пассажирских фирменных поездах, 
если за одиннадцать дней билеты на них не продаются ни в одной кассе, а за десять 
дней все билеты в этих кассах уже проданы? 
     Еще я не понимаю, куда мы денем всю обувь, которую выпустили? 
     Не понимаю, почему после сокращения штатов количество работников  в учреждениях 
все увеличивается? 
     Я не понимаю - еще хоть в одной стране женщины жалуются   одновременно, что нет 
продуктов и что они не могут похудеть? 
     А когда я смотрю на  подрастающее поколение, я не понимаю, сколько же стариков 
в двадцать первом веке  будут говорить своим внукам: "Вот когда мы были молодыми, мы 
пели приличные песни, "Хэви метал". 
     Еще я не понимаю многих наших названий. Например, что это за название у конфет - 
"Радий"? Или торт "Отелло"?! А пряники "Комсомольские"? Их что, можно разгрызть 
только в комсомольском возрасте?  И я не понимаю, какой запах должен быть у одеколона 
"Спортклуб"? 
     Но это далеко не все, что я не понимаю. Иногда я не понимаю такого, о чем вообще 
лучше говорить шепотом. 
     Например, я не понимаю, почему у нас гегемоном считается пролетариат, в то время, 
как у нас гегемон - сфера обслуживания. Причем чем дальше, тем гегемонистее! 
     И я не понимаю, почему мы все должны перестраиваться? Те, кто работал плохо, я 
понимаю, должен работать хорошо. А кто работал хорошо? Должен теперь работать плохо? 
     И я никак не могу понять, почему у нас всегда народ страдает от тех постановлений, 
которые издаются ради него? А те, против которых эти постановления направлены, живут 
еще лучше? 
     Кстати, я не понимаю, можно в наше время говорить то, что я  говорю, или нет? Я 
вообще не понимаю,  кто-нибудь понимает, что можно в наше время говорить, а что нельзя? 
     Я искренне хотел понять, начал смотреть телевизор, слушать по нему речи местных 
руководителей, но тоже ничего не понял, потому что они через слово говорят: 
"так  сказать", "в  общем-то" и "где-то". А я не понимаю,   что значит: "так сказать, 
социализм", "в общем-то перестройка" и "где-то гласность"... Я понимаю, что где-то 
она есть, но где? 
     Еще я не понял, как руководителями на местах могут работать люди, которые 
неграмотно говорят, несмотря  на  то,  что они называют себя верными ленинцами. 
Я вообще не понимаю, что значит выражение "верный  ленинец". Я понимаю так: если 
человек ленинец, то, значит, уже  верный. А  если  говорят: "верный ленинец", имеют  
в  виду,  что где-то есть неверный ленинец, а кого имеют в виду, я не понял? 
     Плюс к этому, просмотрев много передач, я не понял, у нас действительно хотят 
организовать кооперативы? Или это такая кампания по выявлению жуликов? 
     Словом, я понял одно: если бы я понимал, о чем я говорю, то  лучше было бы 
помолчать.  Но поскольку я  не понимаю, то могу сказать. Но на всякий случай 
все-таки шепотом.
     Я не понимаю, зачем нужен профсоюз?  Нет, я понимаю, что нужен профсоюз, который 
защищает интересы  трудящихся. Но я не понимаю, зачем нужен профсоюз, который 
защищает свои интересы от трудящихся? 
    И я не понимаю, чем занимается комсомол? И я не понимаю, они сами понимают, чем 
они занимаются? И  я  совсем уж не понимаю, зачем один товарищ из комсомола выступил 
с предложением издать постановление  по борьбе с показухой? Он что, не понимает, какая 
после постановления о борьбе с показухой развернется показуха борьбы с показухой? 
     Я ничего не понимаю в нашем народном хозяйстве! Например, я не понимаю, почему 
соцсоревнование - это хорошо? И как может конвейер по выпуску носков на правую ногу 
соревноваться с конвейером по выпуску носков на левую ногу?! 
     И я не понимаю, почему перевыполнение плана укрепляет нашу экономику? И что 
делать с ручками для   дверей, если их выпустят втрое больше, чем дверей? Можно их, 
конечно, поставить на кастрюли. Может,  поэтому мы и покупаем порой стиральные машины 
с авиационными двигателями, которые, когда включаешь, ощущение, что злетишь; пылесосы 
в корпусах от бронебойных снарядов; портфели с замками от сараев... А  недавно, 
говорят, один завод выпустил чайники с милицейскими свистками. Теперь те, у кого есть 
машины,  по утрам, когда чайник закипает, спросонья трешник вынимают. 
     И я совсем не понимаю, как один наш автомобильный завод выступил с лозунгом: 
"Станем законодателями  мод в мировом автомобилестроении!" В то время как на прошлой 
международной  выставке на их последней  модели посетители повесили плакат: "вы бы  
еще лошадь  выставили!" Кстати, я вообще не понимаю многих наших  лозунгов. Например, 
что это  за лозунг: "Перестройка неизбежна!" Это что, наказание?! 
     А теперь совсем шепотом, чтобы услышали только те, кто со мной согласен. Я не 
понимаю, почему  я должен голосовать по месту жительства за того, кого выбирают по 
месту работы... Я не понимаю, почему у нас перестройка проводится людьми, которые 
довели страну до перестройки?
     Еще я не понимаю, может, это хорошо, что я всего этого не понимаю?! Ведь с кем 
ни разговоришься, они тоже этого не понимают. Или понимают, что этого лучше не 
понимать. Вот когда  понимаешь, сколько людей понимает, что этого лучше не понимать, 
становится понятным, откуда у нас столько непонятного!

     Роман снял со шкафа огромный рыжий чемодан подаренный тещей к свадьбе много 
лет назад и положил его раскрытым на пол посреди комнаты. За что он его любил, так 
это за вместительность. Сколько раз он уезжал с ним в командировки, в отпуска - и 
всегда в нем все умещалось?
     Сначала в чемодан полетели рубашки, галстуки, носки, потом костюм. Ну и барахла 
нажили они с Веркой за последние годы!
     Впервые Роман уезжал из дома навсегда. Уже смеркалось, и надо было успеть до 
прихода жены с сынишкой из садика. Главное, не попасться им на глаза - объясниться 
запиской. Роман свободно захлопнул объемистый чемодан, присел на прощанье на краю 
кушетки, отогнал от себя воспоминания и подумал, не забыл ли чего. .Ведь больше он 
сюда никогда не вернется. Телевизор... детская кроватка... картины... книжки... Вот, 
книжки! Как мучался из-за них, сколько мыкался по черным рынкам. Верка ради библиотеки 
палец о палец не ударила, а Долька будет довольна. Влезут ли? Ах, что за чемодан?! 
Невольно помянув добрым словом тещу. Роман так же свободно захлопнул крышку, как и в 
первый раз. «А может, и ваза войдет? Мне все-таки подарили, а не ей».
     Роман приподнял любимый чемодан и удивился тому, что, несмотря на книги с вазой, 
тот ничуть не потяжелел. Он еще раз окинул прощальным взором комнату, но ощущение того, 
что он все-таки что-то здесь забыл, не покидало его. Ах, черт! И как это он сразу не 
сообразил? Телевизор! С его же халтуры куплен. Вот только упаковать как? «А что, 
если...- закралась вдруг в голову шальная мысль,- ведь всегда все умещалось». На улице 
было уже совсем темно. Боясь включить свет, чтобы со двора не заметили его действий. 
Роман поставил телевизор поверх книжек и к полному своему изумлению увидел, что крышка 
закрылась почти без его помощи!
     - Ай да я! Ай да чемодан! Ай да теща! - закричал от восторга Роман, запросто подняв 
чемодан, как вдруг ему стало страшно. Он понял, что тот снова не потяжелел. Холодный 
пот выступил на его лице - в доме была полнейшая тишина. «Неужели и шкаф влезет?» - 
с ужасом подумал Роман. «Влезет,- ответил изнутри до бесконечности знакомый голос,- 
ты только его наклони». Роман повиновался, и... о ужас! - крышка сама открылась и 
проглотила четырехстворчатый шкаф - их семейную гордость. Именно о таком мечтала всю 
жизнь Долька. Но теперь Роману было не до нее. Да еще как назло включился фонарь на 
улице за окном, при скудном свете которого Роман увидел, как по - голодному взглянул 
на него чемодан, потом нагло улыбнулся во всю крышку и тоненьким голоском требовательно 
и коротко пискнул: «Еще!» Голос чемодана живо напомнил Роману голос давно уже умершей 
тещи.
     - Верка! На помощь! - завопил Роман и принялся запускать в чемодан чем попало: 
статуэтками, пуховичками, стульями. При каждом броске чемодан довольно раскрывался, 
глотая пущенную в него вещь, и закрывался, сладко причмокнув довольными замками. 
Когда же в комнате осталась только одна кушетка. Роман на мгновение растерялся. Тогда 
чемодан сердито тронулся с места и медленно пополз по полу прямо на него. Роман 
потерял сознание!
     Когда уставшая после работы Вера, забрав Андрюшку из садика, пришла домой, в 
квартире она застала страшнейший беспорядок с материнским чемоданом посреди комнаты. 
Она разбудила мужа, лежавшего, как всегда, поперек кушетки:
     - Ты что, опять в командировку?
     - Отменяется,- нехотя ответил Роман, поставив чемодан обратно на шкаф, и посадил 
на колени сынишку.- Ну, что новенького, хулиган?
     - Знаешь, пап, у нас там Сережка есть. Он все время у меня булочку отбирает,- 
деловито пожаловался Андрюшка.- Что ты мне посоветуешь?
     - Дать ему в лоб! - сказал Роман.- Или ты хочешь, чтобы я за тебя заступился?
     - Нет, ты лучше меня самого драться научи! Весь вечер, пока Вера наводила порядок 
в комнате, Роман учил своего карапуза драться.
     Спать Андрюшка ложился счастливый и гордый гем, что у него такой сильный и смелый 
папа, и что он так много знает недозволенных приемов, и что он тоже теперь такой же, 
как и его папа, и поэтому завтра даст в лоб Сережке, когда тот потянется за его 
булочкой.
     Бабушкин чемодан, как всегда, улыбался ему со шкафа своими желтыми замками. 
«Какая она была, моя бабушка? - подумал Андрюшка.- Говорят, добрая, но строгая».
     Перед самым сном Андрюшке показалось, что чемодан вдруг весело подмигнул ему 
одним из своих замков, и Андрюшка заснул сладко и крепко, как могут спать только дети, 
не понимая, что ждет их еще впереди...

10 апреля. Сбылась мечта идиота,- купил путевку и вот как дурак стою в Лондоне! 
Я по-английски научился только молчать,так продавщицы помогают понять, 
что ты им хочешь сказать! 
Прикупил галстук, туфли модные узкие. Старые рваные туфли - выкинул из Англии вон! 
Проезжали знаменитую речку Темзу. Вот красотища! 
У них левостороннее движение. Транспорт едет в сторону, обратную здравому смыслу. 
Обхохочешься. 
В группе две симпатичные девушки из Саратова. Носом чую: возможен роман с 
блондинкой с одной стороны, а с брюнеткой с 
другой стороны. Потому как у первой выдающийся бюст спереди, у второй то же самое 
наоборот сзади. 
12 апреля. Помчались в знаменитый Тауэр. Ихняя тюрьма - музей. 
Единственный минус Тауэра: туфли поджимать стали! Или ноги на английских харчах 
пухнут. К концу дня обхромал, пока - 
залось, пол-Лондона. 
В гостинице туфли снял,- ноги вышли на свободу, счастливые, как узники Тауэра. 
Саратовские девченки пригласили к себе.Чтобы ничто не стесняло, 
пришел в носках. Выпили. Положил глаз на блондинку, а руку на брюнетку. 
Во время остановился. Перед экскурсией надо ноги поберчь. 
13 апреля. Повезли с утра в Национальную галерею. Туфли жмут ноги так, что 
перекосило лицо! 
Картины восторга не вызвали. Скамеек мало! Сесть людям не на что. Оперся об англичанку, 
спросил: как пройти в туалет,- она 
в сторону! Скрытная нация! Сами в туалет ходят,а другим не дают! 
Не выдержал, туфли снял, смотрел не картины в носках. Оказывается, есть неплохие 
работы! 
На улице в носках стало зябко. Тем более подошел полицейский с дубинкой. Пришлось 
надеть проклятые туфли.Пятки не поместились. 
Если честно, Лондон-городок на любителя. Темза грязная, как свинья. Транспорт прет в 
обратную сторону. Смотришь налево,- давят справа! 
Не помню, как добрался до гостиницы. Когда ноги выковырял 
из туфлей, от счастья расплакался. 
В два часа ночи девченки ломилсь в номер,- не открыл. Не мог доползти до дверей. 
Но до чего в Саратове девки распущенные! 
14 апреля. За ночь ноги приняли первоначальную форму. Утром распарил, ножом 
поскоблил. Полчаса прыгал со стула, пока себя в 
туфли вбил. 
Как нарочно,- пешая прогулка по городу! Шел, как кавалерист, из под которого 
сперли лошадь. 
Ну что вам сказать о городе? Англичан на улице, как собак нерезанных! Дождь,а они 
улыбаются! Город сумашедших! 
Саратовские топают на каблуках,как ни в чем ни бывало! 
Попробовал подумать о сексе, отчего ногу свело винтом. 
Еле вполз в номер. Разуться не смог. Лежал на полу, хотя хотел в туалет. 
Постучали в дверь. Ввалились саратовские ведьмы. В халатах на голое тело, хохочут, 
хватаются. Попросил их вынуть меня из 
туфлей. Дурочки решили: вот он секс! И давай рвать меня в разные стороны. Наконец, 
туфли с брючиной вырвали, 
грохнулись в койку и заснули, как убитые. Выходит, обеих удолетворил. 
15 апреля. Все на экскурсии, я лежу в номере, смотрю на распухшие ноги. Пожалуй, 
это главная достопримечательность английской столицы! 
16 апреля. На носилках внесли в самолет. Турпоездка, как и все в 
этой жизни, закончилась. 
К вечеру были в Питере. Три дня ходил по дому босой и пел песни. 
19 апреля. Вышел на улицу в старых туфлях. 
До чего красив Петербург!

   Говорят, "знал бы, где упадешь, - соломки подстелил!" А вот моей жены Маши отец 
из окна вывалился без всякой соломки, - и  очень  удачно!  Мыл окна, стекла тер 
и с тряпочкой вместе, - кувырк! Мы сидим с  женой,  чай пьем, думаем как новую 
мебель купить. Миллиона не хватает! Давай,  говорю, у тестя займем?! Он как это 
услышал, - ни слова не говоря, - кувырк! Вместе с тряпочкой! Между прочим, с 
одиннадцатого этажа!  Это  на  лифте долго. А без лифта лететъ секунды три! Вот 
повезло тестю. Представляете? С такой высоты, - и ни царапинки. Носок, правда, 
левый  порвал!  Хороший был носок, шерстяной. Вы спросите, почему тесть уцелел, 
а носок  порвался? Да под окном сосед "Жигули" свои заводил. Вот тесть и нырнул  
солдатиком, крышу пробил и у соседа на шее приземлился. 
   Сосед едва умом не тронулся! Представляете? Сидишь в своей  машине  и вдруг 
перед носом у тебя шлепанцы! А на шее сидят! С перепугу сосед резко газанул. 
"Жигули" рванули, на мужика с газовым баллоном прыгнули. Мужик не растерялся, - 
метнул баллон в машину. А сам головой об асфальт  и без сознания затаился. Машина 
на баллоне с газом, естественно,  подорвалась. Куски в стороны. Бабах! Только сосед 
в кресле остался, в руль вцепился, гудит, а на шее у него тесть сидит и в легком 
шоке волоски на голове соседа перебирает. Но не все еще. Осколок баллона витрину 
универсама разбил. Что там замкнулось или разомкнулось, не знаю, но свет в  
универсаме вырубился. А до закрытия минут сорок осталось.  Внутри  магазина тьма 
полная. Кто-то крикнул: "Товарищи, без паники!" А паники и так  никакой! 
Тишина полная. Только слышно как товар с полок шуршит. 
   Когда свет вспыхнул, в универсаме никого не было. Даже кассовый аппарат на 
радостях прихватили! И что характерно: товар,  который  на  свету никто не брал, в 
темноте ушел за милую душу! То есть, в потемках покупательная способность резко 
повышается! 
   Тут на место происшествия милиция прибыла. Наверно, кому-то ничего не досталось, 
вот он и вызвал. Они приехали,  а  возле  универсама  никаких улик. Только тесть у 
входа лежит, последний сухарик догрызает. Его спрашивают: "Где ваши сообщники?" 
А тесть им говорит, что когда летел, ничего подозрительного не заметил. 
   Короче, чтобы не раздувать громкое дело, решили эту загадочную  историю списать 
под стихийное бедствие. Мол, в  результате  землетрясения  в Турции, имело место 
сотрясение почвы в районе универсама, куда все товары и провалились к чертовой матери. 
А у тестя, как у  единственной  уцелевшей жертвы спрашивают: "Какие у вас претензии 
к Турции?". 
   Тесть от всей этой кутерьмы умом чуток тронулся, но в ту  сторону,  в которую надо. 
Заявляет, мол, вышел за маслом с одиннадцатого этажа, а  в результате, зверски порвал 
носок шерстяной. И пальто кожаное на меху куда-то провалилось! А в нем был кошелек с 
миллионом мелочью. 
   И что вы думаете, этот прыжок из окна  тестю  возместили  турки  полностью. 
Так что новую мебель купили. Вот тесть из больницы выйдет,  хочу у него на цветной 
телевизор занять. Больше не у кого...

   Очумел народ! Толком объяснить ничего не могут! 
   Встречал девушку на платформе "Сестрорецк". Ветку  сирени  сломал  по дороге. 
Точно в 22.40 подходит электричка. Я с цветами, а из вагона  вылетают трое орлов и, 
ни слова не говоря, давай мутузить. Да  так,  слова не вставишь. Стоянка - минута, 
и точно по расписанию бить кончили, вскочили в тамбур, орут: "Передай Серому, с ним 
будет то же самое!" 
   Электрички след простыл. Какому Серому? 
   Неделю пролежал, пока зажило, а сам думаю: "Не в сумасшедшем доме живем, может, 
что-то важное, а Серый не в курсе." 
   Когда зарубцевалось, пошел встречать свою девушку. Ветку сирени выломал, стою на 
платформе, жду. А вдруг, думаю,  ветка  сирени  -  условный знак. У кого ветка, 
того бить? От греха подальше сирень выбросил. 
   22.40. Электричка. Опять три орла вылетают. Снова отделали  за  милую душу! 
"Передай Серому, с ним тоже самое будет!" А мне и спросить  нечем, какому Серому? 
Без зубов не поговоришь! 
   Две недели пластом. Как быть, думаю? Надо искать Серого, пока жив. 
   Поспрашивал соседей. Оказывается, есть такой банбит по  имени  Серый. Школьная, 42. 
   Звоню. Открывает мужик. Ну точно Серый! Говорю: "Вы товарищ Серый будете?" - 
"Ну я. Какие вопросы?" 
   - Вглядитесь в меня внимательно. Учтите, с вами то же самое будет. 
   Серый оскалился: "Угрожаешь, сука?" И в одиночку отметелил так, тем и не снилось! 
   Я когда дышать начал, шепчу: "Зря вы распоясались! Ребята  из  электрички просили 
передать, я передал." 
   - Какие ребята, покажи! 
   Я говорю: "Показать смогу недели через две!" 
   Договорились. 
   Через две недели Серый за мной  заехал  на  "мерседесе".  Доехали  до платформы, 
я, чтобы накладок не было, ветку сирени вручил Серому. Электричка ровно в 22.40. 
Из вагона, как кукушечки из часов, выскакивают  три орла, но я крикнуть успел: 
"Серый левей!" 
   Серый пиджак скинул: "Ну, пацаны, какие претензии?" 
   Орлы крылья сложили, говорят: "А нам другой Серый нужен. Прости,  что потревожили, 
братан! Этот тип чего-то напутал..." 
   Слово за слово, помирились они. А дружба, как  известно,  скрепляется кровью. 
Вчетвером из меня отбивную сделали! 
   На мое счастье ОМОН проезжал. И могу вам сказать:  "Пока  есть  ОМОН, можете 
спать спокойно." Вмиг раскидали всех, а мне врезали так,  что на вторые сутки я понял: 
до того меня толком не били, а по попке любя  шлепали. 
   До сих пор перед глазами искры,  будто  в  мозгу  вечный  бенгальский огонь. 
Как говорится, праздник, который всегда с тобой. Но я выводы сделал. Теперь меня 
спросят на улице: который час? Я ноги в руки и  бежать. 
От греха подальше.

     У влюбленных условия всегда были трудные -  не  было  жилплощади,  не
было  денег,  не  было  красивых  вещей   и   романтических   путешествий;
презервативы,  правда,  были,  но  не  было  книг   по   культуре   секса,
разъясняющих, как их правильно использовать. Но все как-то устраивалось.
     Некоторые однако всех трудностей и препятствий вынести  не  могли,  и
иногда кончали с собой. У самоубийц условия тоже были трудные  -  не  было
револьверов и патронов, не было ядов, часто веревок не было, не  говоря  о
спокойной обстановке. Но тоже все как-то устраивались.
     И вот двое несчастных влюбленных никак  не  могли  устроиться.  Такие
невзрачненькие, славные, с большой возвышенной  любовью.  С  ней  родители
воспитательную работу проводили: что  сопляк,  голодранец,  неумеха,  сиди
дома под замком, чтоб в подол не нагуляла.  Его  норовили  просто  пороть:
нашел хворую замарашку, жизнь  себе  калечить,  пусть  дурь-то  повылетит.
Деться некуда, не на  что,  никаких  просветов  и  перспектив:  нормальный
трагизм юных душ. Ленинград, как известно, не Таити, бананом  под  пальмой
не проживешь.
     Целуются они в подъездах, читают  книги  о  любви  и  ходят  в  кино,
держась за руки. И тут им в эти неокрепшие руки попадает  биография,  чтоб
ей сгореть, дочери Маркса Женни, как они с мужем-марксистом Полем Лафаргом
вместе покончили с собой.
     Вот упав на взрыхленную ниву марксистского воспитания,  это  зерно  и
дало, видимо, свой зловредный росток. Ничего  себе  перышко  свалилось  на
хилую спинку верблюда. Они ведь с детского сада усвоили, что марксизм есть
не догма, а руководство к действию. Это тебе не Ромео и Джульетта. Монахов
советская власть повывела, аптекарей тоже крепко прижала, и ждать милостей
от природы им не приходится: куда за сочувствием обратишься?..
     А у нее была знакомая санитарка. И она обратилась к ней, но тайну  не
раскрыла. Просто  попросила  достать  сильных  снотворных  таблеток  -  от
бессонницы... И подробно выспросила: а сколько надо, чтоб покрепче  спать?
а сколько предельно можно? а если больше? а сколько уже ни в  коем  случае
нельзя, что, и вообще не проснуться можно, умереть?
     Санитарка отнекивается, берет с нее страшное обещание, что не выдаст,
и приносит в конце концов таблетки. Пакетик запечатан  розовой  бандеролью
со  штампом,  и  над  латинской  прописью  черная  этикетка   с   черепом:
"Осторожно! Яд!".  Сильнодействующее  средство,  значит:  нормальная  доза
полтаблетки, от двух даже буйный шизофреник заснет, а больше  четырех  уже
очень опасно.
     И тогда он договорился со знакомым из общаги, чтоб побыть день в  его
комнате, когда все на работу уйдут. Утром уломали  вахтершу,  подарили  ей
коробку конфет, и когда еще трое  из  комнаты  ушли  на  работу,  знакомый
оставил их с ключом, велев удалиться до четырех.
     Остались они вдвоем. Зажгли свечу, выпили бутылку шампанского,  съели
торт и килограмм апельсинов: венчальная трапеза. Долго писали предсмертное
письмо, где всем прощали. И легли в постель.
     А потом  вскрыли  пакетик,  разделили  таблетки  по  десять  каждому,
приняли и легли обратно. Обнялись и закрыли глаза. И стали  ждать  вечного
забвения.
     Снотворное действовало медленно. Перевозбудились. Но постепенно стали
тихо и сладко засыпать.
     От сна отвлекало только  металлическое  ощущение  в  желудке.  Возник
холодок по телу, выступил пот. Кольнуло в животе,  там  появились  спазмы;
забурчало. Крутить стало в животе, нет уже мочи терпеть.
     Он, стиснув зубы, признается: "Мне выйти надо на минуту".  Она:  "Мне
тоже". Они одеваются, сдерживая поспешность,  и  шагают  к  двери.  И  тут
выясняется кошмарная вещь. Потому что дверь они,  разумеется,  закрыли.  А
ключ, приняв яд, выкинули  в  форточку.  Чтобы  уже  в  последний  миг  не
передумать, не выйти за помощью малодушно. А этаж - четвертый.
     Они шепотом кряхтят, не глядя друг на друга. Сна ни  в  одном  глазу.
Кишки поют, скрипят и рычат на последнем пределе. Он пытается  дубасить  в
дверь, но везде тихо и пусто: обезопасились от помощи и помех!
     Если им и раньше жизнь была не мила, то сейчас  они  и  умирать  тоже
больше не хотели, потому что хотели  они  только  одного  -  в  сортир.  И
любовь, и смерть, конечно, прекрасны, но все это  ерунда  по  сравнению  с
туалетом в необходимый момент.
     Шипя и поухивая  пытается  он  подковырнуть  как-то  замок,  выломать
дверь, но силенок  уже  нет,  а  в  брюхе  наяривает  адский  оркестр  под
давлением десять атмосфер.  Убийца-санитарка  проявила  предусмотрительную
гуманность - снабдила их хорошим слабительным.
     Глупости это, что смерть страшна. Фармацевтика  в  союзе  с  природой
способны устроить такое, перед чем смерть покажется пикником на взморье.
     Придя с работы и не достучавшись,  хозяева  открыли  запасным  ключом
комендантши. И выпали обратно в коридор. Вы не  пытались  войти  в  туалет
колхозного автовокзала после ярмарки?
     Две голубые тени беззвучно лепетали об отравлении. Скорая  с  разгону
закатила им промывание и увезла вместе с пакетиком из-под яда, взятым  для
анализа оставшихся крупинок. По результатам анализа врачи, с характерным и
неизменным цинизмом, разумеется, бессердечно гоготали;  чего  нельзя  было
сказать о гостеприимных хозяевах комнаты.
     Так высокая кульминация  и  низменная  развязка  завершили  отношения
злосчастной пары: разбежались. Его  потом  дважды  ловил  знакомец  и  бил
морду; а она, напротив, подружилась с санитаркой.

   Валя, ну ты странная, честное слово! Какая любовь, опомнись, Валентина! 
Что я тебе такого сделал? 
   Да, бесплатно подвез. Было дело, докатил до дому. Так мне ж по дороге было! 
   Цветы подарил? Здрасьте! В машине кто-то оставил, хотел выбросить веник, а 
тут ты! И тебе приятно, и в машине чисто! Ах, там ромашечка была, ты ее пощипала 
и вышло "люблю"?! Валь, если лбом упереться, и на кактусе колючки сойдутся! 
   Обнял ласково? Чем это, интересно узнать? Правой рукой? Ну, закрываючи дверь 
машины, мог нечаянно задеть, мог!  Но  все  культурно,  никакой ласки, я помню! 
А ты аж задохнулась? Да у тебя астма, Валь! К врачу сходи - и вся любовь! 
   Какой вечер в ресторане никогда не забудешь? Валь, тебя что - в  ресторан никогда 
не водили? Положил тебе кусочек получше? Ты за  кого  меня принимаешь, Валь? 
Мне жареного нельзя, вот и стряхнул, чтобы не пропадало! Клянусь, никакой заботы 
в том не было! 
   Что-что? Э, нет! Не я тебя, а ты меня повела к подруге. Ключи у  тебя были! 
Сразу в прихожей целовать начал? Естественно! А как  иначе,  Валь, когда времени 
в обрез, да еще белье из прачечной обещал жене взять! А  я человек слова, Валь! 
У нас с тобой на все про все  было  час  пятнадцать минут! А с тобой еще поговорить 
надо! Это час долой! Тут  не  то  что  в прихожей, в лифте начнешь целоваться! 
   Чего, чего я сказал?.. "Лучик мой светлый"?.. Нет,  ну  мог  ляпнуть, мог! Тем 
более наливка, помнишь, домашняя - градусов ноль, но  три  кружечки... 
   Как, как? "Люблю..?" Это я такое сказал вслух? Ну точно наливка!  Говорила жена: 
"Не пей, Костик!" А что собственно тут такого? Все говорят. Если незнакомая женщина, 
конечно. Ах, ты пятнадцать лет этого слова ждала? И ни одна сволочь не могла тебе 
этого сказать!.. Ну, народ!.. 
   Валь, и мне с тобой хорошо было!  Недели  вполне  достаточно,  поверь мне! А ты 
решила с мужем разводиться, потому что за  пятнадцать  лет  он такой красивой жизни 
тебе не устраивал? Скотина! Но это  не  повод  бросаться на шею первому встречному, 
Валь! Где ж твоя девичья гордость? 
   А что тебе со мной так хорошо было, извини, не хотел! Я не Дон  Жуан. Ничему 
такому не обученный, а все равно,  смотри,  как  тебя  на  ерунде скрутило! 
   Я рад за тебя, Валентина. Но нельзя свое счастье строить на несчастье других. 
Во-от, не подумала ты о близком нам человеке, о моей жене! Должно у человека быть 
что-то святое, согласись, Валь!

     Уважаемый товарищ Генеральный секретарь!
     Пишут Вам благодарные жители города, в котором Вы побывали недавно  с  
деловым  визитом. Правда Вы только за  три  дня  сообщили нашим городским 
властям о том, что приезжаете, но даже за эти три дня они успели сделать больше, 
чем за все годы Советской власти.
     Во-первых, были покрашены все дома со стороны улиц, по которым предпологалось, 
что Вы поедете. Но потом кто-то сказал, что Вы любите отклоняться от намеченного 
маршрута. И наши власти были вынуждены покрасить и остальные дома. Причем так 
старались, что некоторые закрасили вместе с окнами.
     Во-вторых, все улицы к Вашему приезду были освещены, заасфальтированы, 
озеленены... В ночь перед вашим приездом было вырыто 356 подземных переходов. 
В магазинах появились продукты, которые,  мы думали, давно  уже  занесены в Красную 
книгу. Вплоть до консервов, которые мы в последний раз видели лет 12 назад, когда 
неподалеку от нашего города, в нейтральных водах затонул рефрижератор, который вез 
эти консервы  голодающим Африки.
     В-третих,  строителями был достроен, наконец, мост, о торжественной сдаче 
которого рапортовали еще в прошлой пятилетке, и который, когда грянул оркестр и 
комисия обрезала ленточку, осел и отчалил от берега 
вместе с комисией.
     Наконец, дорогу из аэропорта комсомольские работники пропылесосили собственными 
пылесосами. А профсоюзные подмели  лес  в  окрестностях этой  дороги  покрасили  в 
свежий зеленый цвет листя на всех деревьях и помыли югославским шампунем все 
памятники  в  городе.  Причем  памятник Менделееву был отмыт настолько что оказался 
памятником Ломоносову.
     Более того, боясь Вашего гнева, многие руководители сдали государству  свои  
личные  дачи.  В некоторых из них открылись за эти дни ясли и детские сады. Их так 
нехватало всегда нашему городу. А дача управляющего делами горкома была 
переоборудована под новое здание аэровокзала.  А грядка из-под огурцов на его 
огороде забетонирована под взлетную полосу для ИЛ-86.
     Встряхнулись  и изменились в лучшую сторону и остальные наши руководители. 
Посколько все знают, что прежде всего в руководителе Вы  цените его личное мнение, 
наши руководители три дня заседали, вырабатывая личное мнение каждого в горкоме. 
И утверждали его потом на обкоме.
     Все  также  знают, насколько хорошо Вы разбираетесь в животноводстве. 
Поэтому был собран консилиум из научных работников по вопросу  "Сколько дойных 
сосков у коровы". Оказалось четыре, а не пять, на которые давался  план ранее - 
с тех пор, как пролетариат был послан в деревню проводить коллективизацию.
     Конечно не обошлось без перегибов. Например, в ночь перед Вашим  приездом  
были  зачем-то  проведены учения по гражданской обороне. Однако, поскольку сигнал 
тревоги испортился, а все противогазы, оказалось,  работают  только  на выдох на 
вдох их надо каждый раз снимать/, то в три часа ночи, после истошного крика 
начальника гражданской  обороны  города:"Внимание,  ядреный взрыв!Ложись!"- все 
выбежали из домов и попадали на землю, тщательно прикрыв лица от излучения ладонями 
и  застегнувшись плотненько  на все пуговицы от радиации. В результате чего половина 
населения на следующий день опоздала на работу в ожидании отбоя.
     Еще была выпущена подарочная книга о нашем городе с четырьмя фотографиями 
новостроек нашего  города,  а точнее - единственного нового дома, снятого с четырех 
сторон. А вдоль пути Вашего следования всё время  перевозился один и тотже ларек с 
овощами.
     Наконец  прошел слух, что во всех городах Вы любите посещать музеи и смотреть, 
как они содержатся. Тут же, по  приказу  заведующего  отделом культуры, который 
занял этот пост сразу после окончания ПТУ при кирпичном  заводе, был снесен 
экскаватором старый ветхий домик, в котором жил Антон Павлович Чехов, а на его 
месте построен новый дом, в  котором  он жил. А в скверике перед музеем был поставлен 
памятник Антону Павловичу, который  сидит на скамейке и с одобрением в глазах читает 
Ваш доклад на последнем пленуме.
     Но мы за эти перегибы на наших руководителей не обижаемся. Мы же понимаем, как 
им нелегко сейчас. Вы им сказали - надо быть личностями,  а  инструкций и памяток, 
как ими стать, не дали. Сказали, надо перестроится, а сроков не дали. И они никак 
не могут понять, когда им докладывать Вам о том, что они перестроились досрочно. 
Более того. . . Вы все время говорите, что надо идти вперед,  а где вперед не 
обьясняете. А сами они это не знают. Поймите это. У нас ведь в городе всегда так было. 
Те,  у 
кого были способности к искусству, те пошли работать в искусство. У кого  к  науке  
в науку. У кого к производству -в производстве. . . А те, кто в молодости ленился и 
у кого никаких способностей так и  не  появилось,  пошли работать в комсомол и в 
профсоюз, стали руководить теми, у кого эти способности были, пока они у них тоже 
не исчезли, благодаря их руководству.
     Одним словом, спасибо Вам за Ваш визит. Наш город стал красивым, зеленым, 
благоустроеным! В соседние колхозы стали летать самолёты. И была, наконец, 
восстановлена телефонная связь  с  другими  городами,  которую немцы обрезали при 
отступлении.
     Конечно, после того, как Вы уехали, из наших магазинов снова исчезли все  
продукты.  Но за то время, что Вы у нас были, мы набрали их на три года вперед. 
Поэтому очень просим Вас,через три года - приезжайте к нам еще! Уже облупится 
краска на наших домах, загрязнятса памятники,  снова отчалит от берега мост, 
народятся новые дети, которым понадобятся новые ясли.  Конечно  мы понимаем, что 
Вы очень заняты. У Вас еще много таких городов, как наш. Они все к Вам в очереди 
стоят. Поэтому если не сможете приехать, то хотябы сообщите нашим властям, что 
приезжаете. И  тогда они вынуждены будут снова сделать что-то и для народа.
     Уважаемый товарищ Генеральный секретарь! Очень просим Вас, если не трудно, 
пускай кто-нибудь из Ваших людей перед Вашим приездом пустит слух, что Вы очень 
любите ходить по домам и проверять, есть ли  горячая вода. Очень хочется помыться!!!

     От метро я решил позвонить начальнику и предупредить, что проспал и поэтому 
опоздаю. Правда, у меня не было двушки. Но рядом был табачный киоск.
     - Вас много, а я одна! - ответила большая продавщица в маленьком окошке.
     Однако позвонить надо было. Поэтому, зайдя за угол, я снял пиджак, чтобы она 
не догадалась, что это снова я, во второй раз подошел к киоску, протянул ей три 
копейки и попросил спички. Теперь она просто обязана была дать мне сдачи две копейки. 
Но на блюдечке в окошке вместо трех копеек появились три коробка спичек. Спорить с 
ней из-за двух коробков было неудобно. Поэтому я снова зашел за угол, причесался на 
другую сторону, опять подошел к киоску и, чтобы она меня не узнала по голосу, с 
мягким прибалтийским акцентом попросил ремешок для часов за два рубля девяносто 
восемь копеек. На этот раз расчет мой был точным! Дать два ремешка она мне не могла, 
потому что я предусмотрительно протянул ей только три рубля. Но на блюдечке в окошке 
появился ремешок и два коробка спичек...
     - Мне не нужны спички! - сказал я, от возмущения потеряв отрепетированный за 
углом акцент.
     - А у меня больше ничего нет! - отрезала она. - Если не хотите спички, могу 
дать зубочистки!
     Я посмотрел на часы. Время поджимало.
     «Ладно, если у нее нет двух копеек, позвоню десятью!» Быстренько отрепетировав 
за углом походку знакомого радикулитчика, я снова подошел к киоску и с восточным - 
для внушительности - акцентом потребовал деревянный щелкунчик для орехов в диве 
Мефистофеля за семь рублей девяносто копеек!
     Полученные десять копеек оказались гнутыми. И за отряди в прорези автомата. 
Покупать второй щелкунчик не имело смысла. Впрочем, как и первый. Поэтому, сгорбившись 
и хромая, я подковылял к киоску и, заикаясь, чтобы она не узнала меня по голосу, 
попросил большую настольную папиросницу за двадцать три рубля девяносто копеек, 
которая при нажатии на кнопку «Пуск» сама выкидывала сигарету в рот курящему. На этот 
раз сдачу я получил двумя пятаками.
     Следующей моей покупкой была кошелка. Не из-за сдачи, а из-за того, что мне 
надо было куда-то сложить купленные мной вещи.
     Потом я еще несколько раз подходил к киоску. Однако сдачу мне давали то пятаками, 
то юбилейными монетами, то, наконец, леденцами, которые я терпеть не мог с детства.
     Оставался последний шанс. Женское янтарное колье за шестьдесят рублей восемьдесят 
восемь копеек! Как ни крути, а две или десять копеек я должен был получить!
     Только фантазия на акценты и походки у меня уже исчерпалась. Правда, я еще ни 
разу не подходил к киоску женщиной. Большие пуховые платки продавались в магазине 
напротив. Когда за углом я примерял оренбургский платок и пытался сдвинуть на лоб 
челку, ко мне подошел милиционер.
     - Гражданин! - сказал он. - Я уже давно за вами наблюдаю, и ваше поведение меня 
настораживает. Пройдемте со мной в отделение!
     Таким образом я очутился в вашем отделении. На этом заканчиваю свои объяснения и 
очень прошу вас разрешить мне позвонить с вашего телефона моему начальнику, сказать 
ему, что я проспал и поэтому опоздаю. Причем прошу разрешить мне сделать это срочно, 
потому что начальник вот-вот должен уйти из своего кабинета. Ведь рабочий день 
уже кончился!